Гуд-бай, Америка!

Гуд-бай, Америка! 

На фото:  Прощание с Сан-Клементе. Справа налево: Р. Никсон, В. М. Суходрев, Л. И. Брежнев, А. А. Громыко, А. Ф. Добрынин. Июнь 1973 года 

Перед отлетом советской делегации из Сан-Клементе состоялось подписание совместного заявления руководителей двух государств по итогам визита. Над его окончательным текстом до последней минуты работали Громыко и Киссинджер. Никаких официальных речей не предполагалось. С лужайки у дома Никсона, где проходила церемония подписания документа, шла прямая телевизионная трансляция, в том числе и на Москву. Никсон сказал буквально несколько фраз. У Брежнева заготовленного текста не было, но вдруг, совершенно неожиданно, он стал произносить самую настоящую речь. Вместе с переводом его выступление заняло с полчаса. Он тепло отозвался о состоявшемся визите, говорил о хороших перспективах, открывающихся перед двумя великими странами. Заканчивая свое выступление, повернулся ко мне и спросил:

— А как будет по-английски «до свидания»?

Я тихо, но четко ответил:

— Гуд-бай!

И он сразу вслед за мной громко повторил:

— Гуд-бай!

Чуткие микрофоны уловили его вопрос и мой ответ. Многие мои друзья до сих пор вспоминают этот эпизод со смехом.

Затем Никсон пригласил Брежнева в электромобиль, подобный кемп-дэвидским, и мы отправились на вертолетную площадку.

Но на этом наши «приключения» не закончились. Рядом с президентским вертолетом, который должен был доставить нас на военный аэродром для перелета в Вашингтон, в белоснежной форме военно-морских сил США стояли трое американских астронавтов, буквально накануне вернувшихся из космоса. Речь Брежнева на лужайке затянулась, и астронавты, видимо, довольно долго ожидали нас. Они явно еще не отошли от внеземных перегрузок, их заметно покачивало, однако ребята бодрились, стараясь выглядеть бравыми. Их представили Брежневу. Он с каждым поздоровался за руку. Затем ему вручили на память сувениры. Вдруг Леонид Ильич заметил, что в нескольких метрах от него стоит Чак Коннорс, приехавший проводить своего высокопоставленного поклонника. И Брежнев, оставив астронавтов, с распростертыми объятиями подошел к нему, а тот, обхватив Генсека могучими ручищами, приподнял его над землей. Это, как мне потом рассказали в Москве, тоже попало в прямой эфир. Но при повторном показе данную сцену вырезали…

Брежнев пригласил Чака Коннорса в СССР, и спустя несколько месяцев тот действительно приехал. Брежнев, как мне помнится, его не принимал. Тем не менее актера у нас в стране встретили тепло, даже с помпой. Был он и гостем «Мосфильма» и прочих киношных организаций. Посол США устроил в его честь большой прием, на котором демонстрировался довольно примитивный вестерн с участием Коннорса.

Помню, жена одного из американских дипломатов на том приеме сказала мне, что она всецело за дружбу между двумя странами, но такой пышный прием оказывать посредственному актеру — это уж слишком…