samedi, к 3 Janvier
Получила текстовое сообщение от моего Мальчика: «С тобой все в порядке? Мне грустно, мне кажется, ты не хочешь больше со мной общаться».
Порой гляжу на себя и думаю: все-таки я не совсем нормальная. Всякие любовные переживания оставляют меня почему-то холодной, не хватает мне хотя бы немного сентиментальности. Как только чей-то интерес ко мне ослабевает, так сказать, обвисает, как флаг в безветрие, мои чувства тоже начинают бледнеть и чахнуть. Как писал в своем романе «Крупье» Клайв Оуэн: «Держи крепко — отпускай легко».
Я не предоставляю людям достаточно шансов. Может, я просто знаю, когда это делать нельзя. Любой роман — это чистой воды самолюбование, нарциссизм — это сказал мне однажды А-1. Но он же говорил мне, что женщина, которой за тридцать, не должна носить длинные волосы, так что ему тоже верить особенно нельзя, но тем не менее. Так что не отвечая на послания моего Мальчика, делаю доброе дело не только себе, но и ему.
Случилось еще кое-что, произошли такие события, о которых я не хотела и думать, не то что писать, потому что боялась поспешить и ждала, что все образуется само собой. Вполне могло быть и так. Я могла бы позвонить или послать сообщение, но и то, и другое кажется жалким подобием настоящего общения. Если я сама не могу разобраться, что происходит у меня в голове, тогда как все это втиснуть в какие-то понятные и вразумительные слова и фразы? И все равно, если буду ждать долго, решение придется принимать не мне.
Захотелось пойти проветриться, а заодно потратить все наличные на белье, вернуться домой, разбросать покупки по комнате и по этим атласным и кружевным вещицам, как по китайской «Книге перемен», погадать о своем будущем. Пусть судьбу мою мне напророчат боги Прекрасных Лифчиков и Таинственных Трусиков. Купила комплект: шоколадного цвета отделка и розовые атласные бантики по бокам трусиков и между половинками лифчика — не стану надевать ни на работу, ни для моего Мальчика.
На обратном пути метро было переполнено охотниками, возвращавшимися с распродаж, и туристами. Я старалась угадать, что у них там, в блестящих пластиковых пакетах. Пачки носовых платков? Комиксы? Парфюмерия? Когда поезд домчал нас до северных станций, начался массовый исход. На каждой остановке, толкаясь, люди бросались к выходу, все поскорее торопились попасть домой: и та женщина, которая, не снимая пальто, начнет срывать со своих покупок оберточную бумагу, как только доберется до дома; и этот мужчина, который не выдержал, снял обертку с только что купленного компакт-диска и бросил ее прямо на пол.
Сегодня вечером встречаюсь с друзьями: у нас традиционный ежегодный обед. Мужчины будут упакованы в смокинги, которые за год каким-то мистическим образом усохли и стали им маловаты, и, конечно, станут, как всегда, ворчать, что их плохо кормят. Женщины разоденутся в пух и прах в шуршащие платья из джерси, увешаются бриллиантами, а прически на них будут легкие, как лепестки цветов.
Поезд, громыхая и качаясь из стороны в сторону, приближался к моей станции. Песня в моих наушниках звучала бодро и жизнерадостно — этакий сладенький коктейль из хитов 2003 года. Я подняла голову и обратила внимание, как близко к фонарю в потолке расположена желтая перекладина, за которую я держалась. Стоило только вытянуть палец, и он коснулся пластмассового плафона. Вагон дернуло, и детская коляска поехала сама по себе и повалила на пол стоящие сумки незадачливой мамаши. Я не могла сдержать улыбки. А из другого конца вагона уставился на меня, не отрывая взгляда, какой-то лысый господин.
Свободное копирование
