Второй раз я побывал во многих городах и обнаружил, что некоторые высокопоставленные партийные и министерские чиновники занялись непозволительным «самообслуживанием» — будучи членами государственных трофейных комиссий, собирали для собственных персон целые вагоны дорогой мебели, ковров, фарфоровых сервизов и т. п. Те, что были уличены в подобной деятельности, лишились своих теплых мест и вконец испортили свою карьеру.
Летом, между моими двумя поездками, в Москву пришло сообщение, что украинский писатель Волынский, бывший с нашей армией в Германии, нашел хорошо замаскированную заброшенную совершенно сухую соляную шахту, где были спрятаны ящики с картинами Дрезденской галереи. Волынского почему-то оттеснили, а в Германию Комитетом по делам искусств была направлена комиссия из шести человек, которая извлекла ящики из шахты и отправила в Москву. Мне пришлось принимать и распаковывать эти ящики, картины были завернуты в прекрасное дорогое сукно и очень тщательно упакованы. Все они были в прекрасном состоянии. Мне было приказано во всем только что отремонтированном нижнем этаже музея развесить всю картинную галерею музея, перемешав наши картины с дрезденскими. Ни о каком «спасении» Дрезденской галереи тогда и речи не было, она считалась трофеем. Но когда развеска была закончена, какое-то высшее начальство открыть экспозицию для широкой публики не позволило, а распорядилось дрезденские картины поместить в двух отдельных залах и пускать туда только избранную публику с разрешения директора музея. Я был назначен Комитетом по делам искусств главным хранителем «Особого фонда», и в течение нескольких лет я ежедневно показывал дрезденские картины знатным посетителям: членам Политбюро, маршалам, генералам, именитым ученым, писателям, художникам, артистам, музыкантам и т. д. Конечно, в эти залы допускались и историки искусств, а я сумел показать Дрезденскую галерею своим студентам из Московского художественного института, где был доцентом.
Следует сказать, что Дрезденская галерея была привезена в Москву не полностью — какую-то ее часть спрятать не успели и она погибла во время чудовищной бомбардировки Дрездена, зачем-то устроенной незадолго до окончания войны английской авиацией (в одну ночь погибло триста тысяч человек).
Свободное копирование
