Буран

  Буран

  Январь был снежный, часто мели метели. Машины ходили плохо, поэтому Вася организовал мне поездку на монтажную площадку лошадьми.

  В Васином распоряжении был кучер по фамилии Гуслев (репатриант), он возил Васю по объектам. Вася взял с конной базы двух лошадей и сани, и мы с Гуслевым выехали в направлении посёлка Караджар. Поскольку я была в демисезонном пальто, Вася отдал мне свой полушубок. День был ясный, солнечный, провожая, Вася проехал с нами километра два.

  Но не прошло и часа, как подул сильный ветер, и началась пурга. Сначала лошади шли нормально, но потом намело столько снега, что они стали тонуть в сугробах.

  Дорогу замело, вокруг была степь и ни единого жилья. Ветер был такой, что срывал с нас одежду, полушубок я потеряла. Сколько времени мы плутали по степи, я не знаю, как и где мы находились, не помню.

  Я уже замерзала, мне очень хотелось спать, уже молчал и Гуслев, кругом была непроглядная темь.

  Что было дальше, не помню, только очнулась я в какой-то комнате: возле меня хлопотали женщина и мужчина, они приводили меня в чувство, оттирали мне ноги. Каким образом лошади довезли нас до сторожевой будки, не знаю. По степи, оказывается, мы плутали долго, около суток.

  Когда ветер стих, мы с Гуслевым по жуткому бездорожью доехали до Темир-Тау. Приехав в Темир-Тау, я, не смотря на очень плохое самочувствие, решила устроить лошадей на конную базу, так как они были уставшие и некормленые.

  Пошла я на конбазу, а там с меня потребовали справку, что лошади не больны сапом. Поскольку такой справки у меня не было, лошадей не приняли. Тогда я купила на базе два тюка сена и договорилась с домоуправом дома, в котором я жила, поместить лошадей в подъезде, благо подъезд был большой. Гуслева я поселила в своей комнате, он и ухаживал за лошадьми.

  Гуслев прожил у меня около недели, так как опять мела метель, и он не мог выехать.

  Вася тем временем очень волновался, он долго не мог дозвониться до Темир-Тау, потому что связь из-за бурана была нарушена. Кроме того, у него начались неприятности из-за отсутствия репатрианта Гуслева, жившего в зоне, и двух лошадей, которых он взял без разрешения.

  В этот буран погибло очень много народа, говорили, что шестьсот человек. Вот в такой переплёт я попала.

  Когда Вася, в конце концов, дозвонился до Темир-Тау, и когда я подняла трубку, он очень обрадовался, что я жива.

  И так до конца января 1946 года я много раз ездила к Васе и перенесла много разных неприятностей.

  Работа по монтажу турбины "Парсонс" подходила к концу, срок моей командировки заканчивался, я должна была возвращаться в Москву. Я попросила у Иванова отпуск, и целый месяц провела у Васи в Сарани.