Опубликовано 2 июня 2017 года. Отрывок 15
Детовод (педагог) - не учитель. Когда-то он был рабом, заставлявшим ученика делать уроки и выполнять режим дня и вообще всяческий режим.
Педагогика, если танцевать от слова, это - ремесло, она является искусством только в той части, где мастер действует искусно в поле своего ремесла и всячески украшает его.
Учитель научит искать и находить доказательство теоремы, педагог заставит выучить известное и правильно воспроизвести. Мне кажется, что в этой терминологии должна быть ясность - кто кем называется, какой он и для чего существует. Кто такой "воспитатель", например? Повторенье - мать ученья? Учитель существует чтобы открывать что-то вместе с учеником, учить его внутренним путям открытий, а не для того, чтобы заучивать и механически повторять открытое другими. Была какая-то школа, где ученики сами трудились за Пифагора, доказывая его теорему. Господи, сохрани тех, кто устроил эту школу, кто обрек учеников на самостоятельные мыслительные процессы, сделав из них опасных для государства диссидентов. Никто, кроме учителя, инакомыслием заразить не может, но учителем может быть каждый. Каждый, кто способен, разумеется. "Делай как Пифагор", или "делай как я" - для этого нужно не мыслить, а запоминать и подчиняться. Вам это что-нибудь напоминает?
Для девчонок важно движение от сомнения к несомненности. Потом расскажу, если успею. Это важно - разнонаправленные векторы в гендерном вопросе, их союзы и конфликты, разность восприятия мира, где обе составляющие важны для ребенка, их ребенка, их будущего ребенка.
Догорает костер кругового разбора, спеты песни, сказаны все нужные слова, пора спать.
- Лагерь на ночь, - говоришь тихонько. Зажигают "летучую мышь", керосиновый фонарь с перекрестием прутков - зажимов на тонком стекле, ставят его на треногу возле штабной палатки, он будет гореть до утра. Керосина в нём хватит ровно на самую длинную ночь.
Проверяются растяжки, укрытия для продуктов, грузовая и продуктовая палатка, меняют аптечную воду на свежую - мало ли что ночью, закрепляются полиэтиленовые накидки на палатках, если того требует погода. Кто-то сладко зевает, говорим тихо, как всегда, точнее - просто спокойно. Все знают свои места, в ботинках широко распускаются шнурки, достаются стельки, несколько человек ходят по дну ручья, по вороху мелких камешков - моют ноги. Вульгарное дилетантство? А почему же тогда всё получалось и был результат? Признанный, не придуманный мной. Перечитал (с трудом :) последний абзац. Слова "Все знают свои места" звучат двусмысленно. "Место!" - кричит человек собаке и она покорно удаляется на свою подстилку в прихожей. Не об этом же речь. Но, понимаю, что каждый читает текст так, как ему доступно, вкладывает свои коннотации и интонации. И ассоциации. Я пишу своё от себя, но ты читаешь моё от себя. В результате ты читаешь себя в моем тексте. Читаешь ли ты в нем меня - вот вопрос. Надо бы сосредоточенно глянуть - как настоящие писатели доносят читающему именно свой текст. Но писателем быть давно не хочу, это не моё. Мне всегда интересен объект описания, но не процесс и не рассуждения на тему "что автор хотел сказать этим словом". Не понял - растопи печку этими моими бумажками и читай другое или смотри телевизор. Зрителей и слушателей много, читателей мало. В конце концов, это - записки, заметки, а не текст книги какой-то. Есть, видимо, более внятные, есть менее. В менее внятных больше информации и она точнее. Чем ближе подбираешься к сути, тем труднее искать слова.
Ладно, едем дальше.
(2015-2017)
(с) Юрий Устинов
Свободное копирование
