Почему я не стал генералом! - 2

Почему я не стал Генералом! - 1 глава - 2

Глава 2

И я начал свое повествование, свое откровение и плохое, и хорошее, одним словом — жизнь, как она сложилась, как она была.

 И так: Алма-Ата 2 февраля 1976 год.

Здравствуй, здравствуй, друг моей юности Миша! Сердечный привет от нас спутнице жизни Вале! Во-первых, от души поздравляю тебя с днем твоего шестидесятилетия» совершеннолетия».

 Увы, дорогой, «все не вечно под луной». Вот и к нам подбирается она, дряхлая с трясущими руками, с потухшим взором – старость.

 Мысленно мы еще полны внутреннего задора и сил, но время ушло и это только самообман. И мы уже далеко не те «Рысаки»….. Но…! «Были когда-то и мы Рысаками…»

В своем январском письме, ты просишь, чтобы я посвятил тебя в свои прожитые годы.

Что ты искал меня везде, всегда и всюду в течение 25 лет и верил, что Сергей жив и насколько я его знаю, он должен быть Генералом!

 Что же попробую рассказать тебе обо всем, что я пережил - Почему я не стал Генералом!

Но прежде разреши мне обратиться к воспоминаниям детства. Мы ведь с тобой никогда прежде не говорили об этом.

О том, что было до нашего знакомства, разве только так: случайно, вскользь, к слову.

Вот и хочу я начать свое откровенье с момента, когда я сам начал сознавать себя.

О том, что я «существительное», и я существую в этом окружающем меня незнакомом, но интересном мире. Когда впервые я осознал свое Я!

Впервые, что осталось в моей памяти:- большая площадь, много народу, я сижу верхом на чьих-то мужских плечах и со своей высоты вижу только человеческие головы, повернутые в сторону двухэтажного дома с пузатым балконом, играет духовой оркестр.

Вдруг на балконе я увидел своего папу, он подошел к перилам балкона, поднял руку, оркестр замолчал, а он стал что- то говорить, его речь периодически прерывалась криками Ура! и игрой духового оркестра, из игры которого я почему-то запомнил звук, контрабаса и барабана, повторяющие звуки: Тумба, тумба, тумба…., я подсознательно понимал, что происходит что-то торжественное. Потом вижу себя стоящим на столе среди чашек и тарелок.

 Я ломаным языком говорю: «Товалиси…, подымаю руку кверху, как мой папа там, на площади, и говорю что-то затем крикнув Ура!»

Топаю ногой и изображаю оркестр: «Тумба, тумба, тумба».

Вижу смех и улыбку на лице мамы и еще каких – то людей……

 Как потом выяснилось мною это было в г. Весьегонске в 1918 году в ноябре в день открытия памятника Карлу Марксу, кстати делал его бывший князь Ухтомский, сидевший в это время в тюрьме города Весьегонска, памятник стоит перед Народным домом.

Мой папа был там командиром отряда Красной гвардии взявший власть в руки (читай книгу «Год с винтовкой и плугом».

Через год в 1919 году, он стал Председателем Тверского ГУБ Чека. Там были мои первые попытки стрелять по деревянному деду Морозу из винтовки» Монтекристо»(подобие мелкокалиберки, но стреляло только одной дробинкой) обучал меня старший брат Шурик.

Затем вижу себя, брата Шуру, сестру Зину, маму и несколько мужчин - все находимся в «телячьем вагоне (так назывались тогда двухосные товарные вагоны) мы сидим на нарах и играем с Шуриком, он вырезает мне из щепок винтовки, наганы, сабли…, едем….

 Но вот на одном из перегонов напротив дверей выкатили пулемет «Максим» за ним улеглись два человека, двери чуть прикрыты. Нас всех уложили на пол вагона и зачем-то укрыли подушками, периной, а также обложили с боков короткими шпагами.

Я все старался вылезти и смотреть - что же дальше будет…. Разговор взрослых крутился вокруг каких – то, зеленых банд, которые должны быть здесь…. Но все обошлось благополучно, мы благополучно прибыли на следующую станцию….. дальше воспоминаний не осталось. Как узнал я намного позднее, мы переезжали из Твери в Грозный, где папа был, начальником Грозненского ГУБ Чека, шел уже 1920 год……

В этом же году ЧК перевели в город Пятигорск, в нем я помню следующие эпизоды: Наша квартира находилась рядом со зданием ЧК. Мы жили в двухэтажном доме: воспроизвожу по памяти …………. Мы с братом Шуриком целыми днями возились во дворе, где размещались еще какие- то здания, в том числе одно с глубоким каменным подвалом, при осмотре его мы в нем обнаружили большое количество бутылок с красивыми разноцветными пробками (как оказалось это были бутылки пробки из- под шампанского царских времен) так как вход в Чека был еще и со двора, мы частенько забегали к папе в кабинет.

 Как ясно помню в нем стоял шкаф для одежды с большим нижним ящиком, предназначенным для обуви. Однажды, когда папы не было в кабинете (он куда-то вышел) Шурик, а он был старше меня на 6 лет, открыл этот ящик - он оказался полный до верху забит револьверами и пистолетами. Каких там только не было: черные, никелированные с костяными и деревянными ручками .

Он выбрал один себе, сунул в руки небольшой мне и говорит: «Идем, будем стрелять из них».

Револьверы мы взяли в оперативном отделе ЧК. Вооружившись, таким образом и спрятав их в карманы и за пазуху, мы ушли….

Вышли мы во двор, перешли через какие-то кирпичные развалины дома, находящего сзади здания ЧК, и тут приступили к стрельбе.

Не помню, сумел ли выстрелить я, но Шурик стрелял в стену из своего револьвера…., на звуки стрельбы, а ими мы всполошили охрану ЧК, мы были окружены и разоружены….

Под конвоем взрослых были препровождены к папе, где и предстали пред черными как мы говорили прокурорскими глазами нашего папы- председателя ЧК.

Так я был еще очень мал, мне все запросто прошло, а вот Шурик долго еще чесал свое мягкое место. На этом наши совместные боевые действия были закончены.

Однажды я играл на куче песка во дворе, строил песчаные дома и пещеры, одним словом все то, что умела изобразить моя фантазия, того возраста.

Вдруг раздался какой – то грозный, глухой, подземный гул, земля на которой я сидел, затряслась и закачалась.

Испугавшись, я соскочил с кучи песка и, качаясь из стороны в сторону, побежал домой…., к бабушке (с нами в ту пору жила папина мама)

А бабушка вместо того, чтобы скорей выскочить на улицу, не понимая также, что происходит, стоит и держит буфет, который,пританцовывая под аккомпанемент бренчащей в нем посуды, двигался к центру комнаты…..

Но вот все стихло также неожиданно, как и началось. Так я впервые познакомься с землетрясением, что и запомнил на всю жизнь.

Вот мы с Шуриком рассматриваем какие-то фотокарточки людей, при этом я спросил, «а где эти люди сейчас?»

Он ответил в шутку: А, вот их сфотографировали, и их больше нет, они умерли» На меня его слова произвели буквально потрясающие впечатление, я мысленно подумал, что никогда, никогда не буду фотографироваться.

Но вот однажды наши родители решили нас всех троих Шурика, меня и сестру Зину -сфотографировать на память.

Привели нас в какую – то комнату и говорят, садитесь вот тут, сейчас вас сфотографируют…., я насторожился, заерзал на стуле, глядя по сторонам, как бы быстро убежать.

Вижу- напротив нас стоит какой -то ящик на трех ногах да еще прикрытый черным большим платком.

Мне стало совсем не по себе, я вспомнил сразу слова Шурика, что сразу исчезну, меня не будет.

Тем более, что? когда с ящика сняли платок, он как бы уставился на меня большим стеклянным черным глазом.

Тут уж я соскочил со стула и бросился бежать…., меня поймали, спрашивая» в чем дело, ты чего?» но я, вырываясь и упираясь, ревел, царапался, кусался.

Одним словом, всячески пытался вырваться от своих родителей - «мучителей» я не хотел умирать и исчезать.

Я хотел жить! Меня уговаривали, шлепали по заднице и по затылку, но я продолжал вырываться из их рук я был возмущен поступком своих родителей, своих любимых папы и мамы, которые всегда ласкали меня, любили меня, а тут вдруг решили меня «сфотографировать»- заставить меня исчезнуть, умереть, как говорил мне Шурик, а уж ему –то я полностью верил.

Он был мой родной брат, друг и наставник в моей маленькой жизни. Когда наконец взрослые разобрались в моем таком поведении, они стали смеяться и успокаивать меня, что ничего не произойдет, что я не так понял Шурика и т.д. и т.п.

 Шурик сам один стал напротив этого» страшного аппарата» говоря: «вот смотри меня сейчас одного сфотографируют и ничего не произойдет» Он стал на стул, фотограф снял колпачок с аппарата потом снова надел, что-то щелкнуло, но… ничего страшного не произошло и я сдался….., нас с Шуриком усадили на стулья, в середину поставили Зину-Нину и сфотографировали. (эта фотография у кого- то сохранилась в данное время, как видно у Шурика…

 Это было первое мое знакомство с фотографией, с которой я вступил в конфликт.

Шло время, и вот там- же в Пятигорске мы с Шуриком заболели «Куриной слепотой» нас обоих поместили в больницу…., в палате кроме нас двоих было еще человек 5-6 таких- же детей- мальчишек. Было шумно и весело только вот на улицу не пускали.

Как -то вечером, когда уже горел электрический свет, старшие ребята стали говорить:

 «Кто не побоится, ткнуть гвоздем в штепсельную розетку?» Шурик мне и говорит:

 «Давай ты, Сергей, ты ведь не боишься да?» Я, конечно, и трусил, и гордился своей «храбростью» мне подали дугой изогнутый гвоздь, показали, куда его ткнуть, подошли близко к розетки, я ткнул в ее дырочки гвоздем.

 И раздался треск, посыпались искры, шипение…. И свет в палате потух… быстренько как мыши, шмыгнули в свои постели и затихли…. Всю ночь в палатах не было света, только утром освещение было восстановлено, и обнаружили гвоздь, который приварился в розетке.

 Виновные, а вернее виновник был обнаружен, и выявлены подстрекатели… За совершенные «злодеяния» я с Шуриком был выписан из больницы, кстати курс лечения был уже окончен, а мы были этому выдворению очень рады.