******
Юмористы - небольшая, но очень полезная для человечества категория внимательных наблюдателей за развитием цивилизации, даже из самых безрадостных явлений мастерски высекают искры оптимизма, доброты, веселья. Многие шедевры их "фабрики улыбок" считаются классикой жанра и передаются от поколения к поколению. В струе происходящего в торговом зале вспомнил старую байку о классификации национальностей, в которой остроумный автор аккумулировал знаковые признаки некоторых народов мира. Например, у англичан это овсянка и мытье посуды, у американцев кольт и сестра жены, у французов глубокий поцелуй и ранняя импотениция, у мексиканцев сомбреро на голое тело. Символы советского совка тоже были красноречивы, как праздничные лозунги газеты "Правда" - семейные трусы и угрюмость. Уже минут тридцать я метался среди постных, озабоченных лиц, но ни один из тех, с кем заговаривал, даже не поняв, в чем дело, сразу отскакивали в сторону. Стараясь не глядеть на Беллу, шкурой чувствовал ее растущее отчаяние от тупого идиотизма мелькавших мизансцен. И тут подошло время снова проявиться Мистике. В пику теории о том, что есть вещи и понятия, совершенно самостоятельно существующие в необъятном галактическом пространстве и обреченные никогда не встретиться в судьбоносных точках пересечения. Не будучи глубоко религиозным, я с уважением отношусь к институту почитания Бога, изредка обращаясь за советом, но никогда с просьбами. К тому, что творилось в душе сейчас, подходило единственное определение: мольба! Стиснув зубы, зажмурившись, весь взмокший от напряжения, я стоял, прислонившись к мраморной колоне. А когда открыл глаза, то чуть не сел на усыпанный опилками паркетный пол. Рассекая толпу, на полном галсе шел, нет, несся на парусах старший друг и частый участник моих телепрограмм, капитан первого ранга, Герой Советского Союза Ярослав Иоселиани.
- Ты что такой кислый, пацан! - ткнув кулаком в бок, затараторил легендарный подводник.
- И что тебя занесло в эту ефрейторскую каптерку?
- Хотел купить генеральский гуталин, но без военного билета не дают.
- Генеральский гуталин? Никогда не слыхал...
- А его недавно стали производить. Оказывается, можно мазать на хлеб. Очень украшает водку. -Ярослав Константинович хохотнул и уже серьезно снова спросил о цели моего визита в "Военторг". В режиме скороговорки я выложил причину нервотрепки.
- Ты намалевал панораму Цусимской битвы. Конечно, в эту мясорубку лезть нельзя, даже с Золотой Звездой. Затопчут. Но имею дельное предложение. Где твоя зазноба?
Я помахал Белле.
- У тебя хороший вкус, - буркнул капитан по-грузински.
- Красавица, ваш друг сказал, что нужен подарок для какого-то малыша. Здесь все глухо. Порежут на ремни. Могу предложить... - и достал из портфеля настоящий морской кортик.
У девушки нервно дернулось веко. - Что вы, что вы! У меня нет с собой такой суммы.
Иоселиани почему - то с удивлением уставился на меня. Потом заговорчески подмигнул:
- За все расплатится ваш импресарио. Он мне давно должен бочонок кахетинского вина. Как раз добавит к нему хорошую закуску. И вразвалочку удалился от нас.
Видимо, поход за презентом основательно измочалил нас и уже выйдя на Воздвиженку мы довольно вяло перебрасывались фразами. Оказалось, что ехать ей на проспект Вернадского. Провожать не надо. Там и встретят и после вечеринки отвезут домой. Когда голосовали проезжавшим машинам, Белла вдруг задумчиво произнесла:
- Я сегодня поняла смысл бабушкиных слов, что ее князь был настоящей лавиной, засыпающей не снегом, а цветами и любовью. Вас, видимо, много таких...
Уже сев в такси, неожиданно открыла дверь и спросила:
- Вы позвоните?
- Да, непременно. Вашей бабушке. Но ее телефон тоже не знаю...
Девушка виновато поджала губы и вышла из салона.
- Извините, Бонд. Главное вылетело из головы. У вас есть, на чем писать?
- Конечно, моя ладонь.
Белла вывела аккуратные цифры:
- Я буду ждать. Не обманите.
Авторучка была паркеровская и я надеялся, что донесу номер до гостиницы в целости и сохранности. Хотя на всякий случай запомнил его по памяти. Навсегда. Череду удач венчало отсутствие Игоря Николаевича, наверно заночевавшего у истосковавшейся по безмужью подружки, с которой еще в трудовые студенческие семестры потрошил сеновалы. И мне одиночество могло пойти на пользу. Следовало спокойно разобраться в случившемся и понять, что за волна прошибла меня насквозь, оставив совершенно новые и пока непонятные чувства.
Свободное копирование
