На Украине - 11

В Петербурге, в Центральном Комитете нашей партии, были такие же настроения. Их разделяли даже либералы.

Партия конституционалистов-демократов, являвшаяся в Государственной Думе самой большой и самой организованной, тоже готовилась к революции. Они выехали из Петербурга в Финляндию, сначала пробовали там возобновить заседания Государственной Думы, но ограничились принятием воззвания, которое потом получило название Выборгского воззвания, так как собрание их состоялось в Выборге. В своем воззвании они призывали все население России к отказу от платежа налогов и от военной службы. Наш Центральный комитет сейчас тоже находился в Финляндии (в Териоки), куда Фондаминский и я выехали немедленно по прибытии в Петербург.

И там были приняты очень важные решения. На роспуск Государственной Думы необходимо ответить организованным восстанием, где только возможно, и, прежде всего в самых чувствительных пунктах государства - в военных крепостях и гарнизонах, в армии и флоте, которые, по нашему представлению, были уже достаточно в революционном отношении подготовлены. Для этого в отдельные крупные пункты должны быть брошены наши лучшие силы - наши лучшие ораторы, агитаторы и организаторы. Такими пунктами были намечены - Кронштадт, Ревель (где стояла военная эскадра), Свеаборг, Киев, Севастополь. В Свеаборг были отправлены Чернов,

Азеф (!), в Кронштадт член Государственной Думы Онипко (социалист-революционер), в Ревель - Фондаминский-Бунаков...

17-го июля вспыхнуло восстание в Свеаборге - оно было неудачно и немедленно было подавлено. 19-20 июля восстание вспыхнуло в Кронштадте - оно было тоже подавлено и позднее за участие в нем были расстреляны 36 человек, главным образом матросов. В Ревеле сначала восстание было удачным - 20 июля броненосец "Память Азова" был захвачен восставшими, но затем и там восстание было подавлено... 21 июля в газетах была помещена телеграмма из Ревеля, извещавшая о том, что "правительству удалось справиться с движением - "Память Азова" снова оказалась в руках правительства, в числе арестованных на броненосце Бунаков-Фондаминский, участвовавший в восстании"...

Когда я прочитал в петербургских газетах эту телеграмму, я заявил Центральному Комитету, что еду в Ревель - быть может, как-нибудь удастся спасти Илью. Меня не отговаривали.