Ударная комсомольская стройка - 1

Ударная комсомольская стройка. - глава-4

Нас навеки тайга породнила

Пусть не все попадем мы в гранит,

Согласитесь, Строитель Вуктыла! –

Это, все-таки, гордо звучит!

Коми. 1969г

 («Гимн строителей Вуктыла» М. Тукалевский

Итак, Вуктыл... Название поселка, куда вскоре прибыли Зарецкие, тогда было во всех газетах: Всесоюзная Ударная Комсомольская стройка! Быстро, на предельной скорости, из приполярных болот Урала тянули магистраль газопровода. Почти сразу у него появилось имя собственное — «Сияние Севера». Из Вуктыла газ пошел на Ухту, а оттуда — на Торжок, в центральные районы страны. Кто не бывал «на Северах», вряд ли сможет себе вообразить, какой это был труд — прокладывать «нитки» огромных газопроводов, растянувшихся на седьмую часть экватора — да не в одну «нитку», а в несколько! Это вуктыльский газ горит на металлургических заводах Череповца, греет воду и батареи в столицах, синими язычками поднимается из московских конфорок... И в Вечных огнях — тоже он, горючий бог Севера, пришедший сюда по проложенным когда-то трубам. И Европу согревает — обогащая страну по сей день — тот же самый вуктыльский газ.

Сюда-то, где, как потом оказалось, вершилась судьба их следующих десятилетий, попали Зарецкие.

И снова, как десять лет назад в Казахстане, — вагончик, точнее, даже половинка — на семью. «Ничего-ничего, тесновато, зато зимой тепло!» — Иван Семенович Кирюшкин, начальник девятого участка, на который поступили Зарецкие, сам отвел новеньких на «квартиру». Отныне Олег был бульдозеристом («Без обид, покажешь себя — быстро поставим машинистом трубоукладчика!»), Надежда — бухгалтером того же девятого участка.

Вдалеке от «большого начальства» — управляющего «Ухтастроя» Сергея Борисовича Янушевского — Кирюшкин был царь и бог, притом добрый: всех привечал, знал по именам, по возможности помогал... Ну и команда работала соответственно — как львы. И даже лучше.

— Как будто на целину вернулась, — иногда думала Надежда.

В бухгалтерии сразу же выдали подъемные — обоим по три больших северных оклада. Вышло около десяти тысяч рублей (для того периода это были огромные деньги, на которые можно было купить два автомобиля или хороший домик в Краматорске), Зарецкие только и успели, что подержать их в руках: все деньги отправили Надиной маме. Анне Семеновне, в Краматорске приходилось несладко, она была должна чужим людям. Что осталось на руках у Олега и Надежды? По небольшому авансу на питание и мелкие расходы...

— А куда тут деньги тратить? — смеялись новые коллеги. — И, главное, когда? У нас же рабочий день не меньше пятнадцати часов, а когда план горит, так и все двадцать четыре!

Надежда сразу прониклась пламенным энтузиазмом строителей. Как и на целину, люди сюда прибыли по комсомольским путевкам или по приглашению — в основном это была молодежь от двадцати до тридцати лет. Кроме того, к прокладке газовых труб были привлечены уголовники — условно осужденные и те, кого выпустили из тюрьмы за примерное поведение. В Вуктыле собрались представители всего советского общества — самых разных национальностей и социальных групп, но работали все дружно, слаженно, с огоньком; жили в вагончиках, пели песни под гитару, помогали друг другу. Все это очень напоминало Надежде целину.

Олег был толковым работником; он отличался завидным трудолюбием и упорством, любое начатое дело доводил до конца, никогда никому не отказывал в помощи, поэтому с первой минуты снискал уважение коллег по нелегкому северному труду. Работали здесь 15-17 часов в сутки, а иной раз проходили и полный суточный круг ада с коротким перерывом на нехитрую трапезу.

Участков было два: восьмой и девятый. На восьмом участке бухгалтером была Валентина Яковлевна Николаева, а на девятом — Надежда вместе с кассиром Лидией Петровной Леонтьевой, чей супруг, Анатолий, работал экскаваторщиком. Лидия была работником ответственным и аккуратным, ее отличал флегматичный темперамент. Это была миловидная блондинка с вечной полуулыбкой на лице и с лукавыми морщинками в уголках глаз. По складу души она была полной противоположностью Надежды, и, может быть, именно поэтому работать с ней было на удивление легко. При этом случалось, что эта женщина вела себя весьма странно — например, скрыла факт того, что она уже бухгалтер со стажем, и Надежда начала обучать ее азам бухгалтерии, сама, еще не имея достаточного опыта. Это вызвало значимую неловкость.

Большая таежная стройка — работа для смелых и крепких. Болото, непроходимый лес, где утопали иногда трактора: утопали и оставались в трясине навсегда, потому что, пытаясь выручить, можно загубить людей. Комарье, оводы и слепни летом повсюду, а таежная мошка такая, что кажется — черная масса неотступно сжимает тебя со всех сторон: сверху, снизу, с боков. Никакие жидкости, мази, крема не помогают защититься от кровососов, да и где те жидкости: накомарники только, вот и вся защита. Как работали ребята на открытых трубоукладчиках, Надежда не понимала, только смотрела на них как на героев.

А они на нее: «Смелая!» Особенно из СП-2, где большинство строителей трудилось. Это значит, что доставщикам денег предстояло пройти через тайгу километров пятнадцать, причем большую часть — по трубе-тысчевке — диаметром в метр. Неудобно, а куда денешься: кругом болота! И не просто идет кассир или бухгалтер, а несет зарплату, тысячи и тысячи рублей в сумочке. А из Ухты на вертолетах или «АН-2» вообще возили в чемоданчиках по 250–300 тысяч (это были для того времени огромные деньги), зарплата всему участку. Без всякого оружия, только с одним из мужей (Олегом или Анатолием Леонтьевым).

Слава Богу, никого не убили и не ограбили, хотя в тридцати километрах от Вуктыла жили на вольном поселении уголовники. Идти по этой трубе было неудобно и медленно, всегда был риск безвозвратно соскользнуть с железного каната в трясину вечных болот.

Работать в тайге трудно было всем без исключения — машинистам трубоукладчиков, сварщикам, водителям большегрузных машин, на которых подвозили трубы. Нередко машины увязали в болотах целиком, и их приходилось бросать, потому что жизнь и здоровье рабочих в начале стройки ценили больше, нежели технику. И молодежь, понимая это, трудилась, не щадя себя, но и зарабатывала хорошие деньги.

Одновременно природа этого таежного края покоряла своим богатством. В лесу — грибной ряд. Ближе к речкам — заросли смородины, черемухи. На гарях — малинники, на болотах — клюква; в борах — брусника. В густых ельниках — черничные поля. Какую хочешь ягоду бери ведрами, а грибы — корзинами. Для любителей охоты водится все: рябчики, утки, куропатки и другая дичь. Безусловно, щедра на дары вуктыльская тайга.