Когда Володе исполнилось два месяца, Надя вышла на работу. Сына она оформила в ясли, где нянечки не уставали восхищаться милым и спокойным малышом. В садике Володя действительно вел себя образцово-показательно, почти не плакал, пил водичку и крепко спал. Но стоило Наде принести его домой, как режим дня нарушался, происходил сдвиг во времени, и вечер превращался в утро. Малыш терял покой, просыпался каждый час, хныкал, требуя еды, полностью высасывал молоко и просил добавки. Наде пришлось нелегко: после ночи, проведенной в полусне в промежутках между кормлениями, утром нужно было отнести сына в ясли и потом отправляться на работу. Но она просто влюбилась в этого малыша и уже не представляла жизни без него. Марина одновременно с братом пошла в другой садик, в младшую группу.
В шесть месяцев Володя заболел. Врачи диагностировали пневмонию, и Наде пришлось лечь вместе с ребенком в больницу. От нервного перенапряжения у нее пропало молоко, и Володя тут же отравился молочной смесью, которой его накормили. У мальчика высыпали красные пятна на лице и шее, начался понос, одновременно и высокая температура. Он беспрерывно кричал, и ему поставили капельницу. На какое-то время ребенок успокоился. Врачи ушли. Неожиданно малыш вновь начал истошно кричать. У Надежды от этих звуков разрывалось сердце, ее охватил ужас, потому что она подумала, что ее любимый ребенок умирает. Она подбежала к столу, размотала одеяльце, в которое был завернут Володя, и ужаснулась — у мальчика посинели ногти на руках и ногах. Охваченная паникой, но при этом сохраняя ясность мысли, она повернула колесико, пережимая трубку капельницы, выдернула иглу из вены ребенка и дала ему грудь. Вскоре малыш порозовел и стал приходить в себя. Утром лечащий врач в разговоре с медсестрой вполголоса произнес:
— Да, такого у нас еще не было. Вы только посмотрите на эту молодую мамашу. Я, право, уже не знаю, кого спасать в первую очередь — ребенка или ее.
Врач говорил, по существу. За сутки Надя сбросила около четырех килограммов. Ее нервы, кровь и молоко, ее кости, кожа, мышцы и сухожилия — весь ее хрупкий состав стал жертвой во спасение любимого малыша. Врачи не могли не восхищаться этой пугающей красотой истинной материнской любви, превосходящей человеческое понимание, которая, без сомнения, способна на все ради дорогого существа и которая уж точно сильнее любых медикаментов. Между тем Надя мало походила не только на себя, но и вообще на живого человека — мертвенная бледность и черно-фиолетовые круги вокруг глаз смотрелись настолько гротескно, что казалось, будто некий безумный гример колдовал ночью у ее постели.
По пути с работы в больницу заглянул Олег. Увидев жену, он отпрянул. Потеря четырех килограммов говорила сама за себя — Надя выглядела как выходец с того света. А между тем сама недавно дала жизнь новому существу. Это являло собой странную, не очень понятную Олегу диалектику. В довершение у Олега забрали изрядное количество крови, которую он сдал с готовностью, но ослаб и побледнел настолько, что, казалось, его лицо светится в темноте. Этой ночью он остался при жене и сыне, которого целую ночь носил на руках.
Между тем диагноз «пневмония» не подтвердился. Как выяснилось, у маленького Володи была увеличена «вилочкина железа», как коверкала это название Надежда, пребывая в неведении относительно данного органа и его функций. Врачебная ошибка объяснялась тем, что увеличение тимуса у детей (как утверждали сами доктора) бывает крайне редко. Только месяц спустя мама с сыном вернулись домой. Володя выздоровел и быстро набрал вес. Надя кормила его грудью до года, даже чуть больше.
День мальчик проводил в яслях, ночью спал по-прежнему беспокойно. Надю спасала лишь ее закалка — она с детства приучилась ограничивать себя во сне. Марина посещала детский сад, и отзывы воспитателей о ней были весьма лестными. Им нравилась эта добрая и общительная девочка, которая приносила из дома конфеты и другие сладости и угощала ими детей. Они обращали внимание на то, что Марина ведет себя по отношению к другим детям как старшая, проявляет заботу, никогда не затевает ссор из-за игрушек, напротив, следит за тем, чтобы во время игры между детьми были мир и понимание. При этом педагоги отмечали «задумчивость» Марины, ее погруженность в себя, говорили, например, что девочка интересуется «серьезными», «мужскими» игрушками — машинками, самолетами, часто возится с конструктором. Все сводилось к тому, что Марина — прекрасно воспитанный и всесторонне развитый ребенок, и в этой связи работники детского сада попросили Надю поделиться с ними педагогическим опытом. Надежда сказала:
— Ну что вы, никакого особого «рецепта» воспитания у меня нет. Думаю, дело в том, что детям нужно предоставлять больше свободы, больше доверять им. Доверять ребенку — значит доверять жизни. Ребенок — это личность, он уже приходит в этот мир личностью. Ведь никто не измерил возраст человеческой души. Просто не нужно мешать ему найти себя и свое призвание. Ведь согласитесь, если бы человек не был призван к чему-то, он не пришел бы сюда. Поэтому к Марине мы относимся как к личности. Она помогает нам по хозяйству, нянчится с младшим братом, к которому относится с любовью и нежностью. Причем для нее это не элемент игры; она понимает, что Володя — такой же человек, как и она, как все мы. Это делает ее самостоятельной и серьезной в отношении тех вещей, которые действительно заслуживают этого.
Свободное копирование
