5.3

Представив без всякого преувеличения вред, происходящий от разбора имений, приму смелость сказать несколько слов об отвращении оного. Всего легче было бы прекратить таковые раздробления, обнародовав в Польских провинциях указ, какой существует в России для несостоятельных помещиков[1]; но конкурсовое право так тесно связано с Польским Законодательством, что уничтожение оного повлечет за собою множество других перемен и, следовательно, до приступления к сей решительной мере надобно согласить ее с прочими частями тамошнего поместного права; а на сие потребно время. Но если трудно искоренить зло совершенно, то можно, кажется, принять меры, которые значительным образом ограничат его действие. Я уже выше сказал, что при Императрице Екатерине издан указ, которым признаются Русскими дворянами те Поляки, кои представят на свое дворянство надлежащие доказательства. После того в 1825 году обнародовано постановление для Белорусских дворян, которым они разделяются на три разряда[2]. В первом помещены лица, имеющие грамоты от Польских Королей или Российских Государей; во втором такие дворяне, коих доказательства сомнительны и подлежат дальнейшему рассмотрению; наконец, в третьем разряде заключаются те, кои не имеют никаких доказательств и посему присоединены к сословиям, несущим Государственные повинности. Я предлагаю распространить сей указ на все Польские Губернии с следующими необходимыми дополнениями:

Поелику по Российским и даже Польским законам право владения крестьянами предоставлено только родовым дворянам, то:

1-е. Если по издании указа помещик объявит себя несостоятельным, и в числе его должников найдутся лица, не принадлежащие к первому разряду, в таком случае не раздроблять имения, а продать его с публичного торга и удовлетворить кредиторов деньгами.

2-е. Временным владельцам, если они не окажутся в первом разряде, позволить остаться при своих участках до истечения десятилетия; по окончании же сего срока, буде помещики не выкупят оных, участки сии продать с публичного торга и вырученные суммы отдать коллиокаторам.

3-е. Если не благоугодно будет оставить при их поместьях тех вотчинников, кои, по силе сего нового указа войдут в который-нибудь из двух последних разрядов, в таком случае предоставить им для выгоднейшей продажи своих имений известный срок, после которого, если сии имения останутся еще в их руках, продать оные с публичного торга и бывших владельцев удовлетворить вырученными деньгами.

*-- Так как перед объявлением или вследствие сего указа дано будет повеление всем Дворянским Собраниям отобрать доказательства у дворян и рассмотреть оные, то не худо было бы для скорейшего производства дела и для отвращения злоупотреблений прикомандировать в оные на сей случай Чиновников, на которых Правительство могло бы положиться: ибо вообще Г. Г. Поляки как-то весьма снисходительны на этот счет. Так, напр[имер], до уничтожения Республики едва ли было в Польше пятьдесят Графских фамилий; теперь считается их более трехсот. Многие сами не знают, как попали в Графы, а между тем на сие смотрят весьма равнодушно. Обстоятельство сие не покажется маловажным, если вспомнить, что у нас титул сей дается за отличные заслуги. --*

Таким образом, не вводя ничего нового, не нарушая тамошних прав, а только распространяя и приводя в исполнение существующие уже узаконения, Правительство лишит участия в конкурсах многочисленное сословие полудворян, и ограничив значительно раздробление поместьев, сделает важный шаг к совершенному его уничтожению. Сверх того мера сия представит следующие выгоды:

1-е. Приращение Государственного дохода: Полагая по меньшей мере в Подольской Губернии 5000 душ мужеского пола, кои в силу сего указа причислены будут к третьему разряду; в Волынской и двух Литовских 10.000 и, наконец, в Киевской Губернии и в Белостокской области по 2.500 душ, выйдет, что сословие, несущее Государственные повинности, умножится двадцатью тысячами душ {Число сие показано гадательно, потому что подлинное неизвестно; но, чтоб заранее не задобрять Вашего Превосходительства в пользу своего предложения, я с намерением принял за основание самое меньшее в Подольской Губернии, где, кроме шляхтичей, проживающих в городах или состоящих в услужении у помещиков, одних чиновных (т. е. тех, кои нанимают земли и плотят чинш) найдется более 5000, и поэтому соображался в показании числа шляхты в других Губерниях.} и, следовательно, считая всех податей по 15 рублей с души, Государственный доход увеличится тремястами тысяч рублей.

2-е. Вашему Превосходительству известно неблаговоление, которое издавна Поляки питали к Русским и которое усилилось при разрушении Польской державы. Чувство сие весьма естественно, и, конечно, всего благоразумнее, по примеру нашего Правительства, предоставить истребление оного времени; но то же благоразумие требует не выпускать из виду мер, могущих его ослаблять, особенно вспомнив, что оно может быть иногда опасно, что в 1809 и в 1812 годах образовывались в Польских областях целые полки и, переходя за границу, присоединялись к Французским войскам[3]. С уничтожением или ограничением конкурсового права необходимо уменьшится число тяжб, и молодые дворяне, не находя в судах ни выгод, ни почестей, которые их теперь ожидают, начнут искать оных в военной службе, где в товариществе и беспрестанном обращении с Русскими скорее всего истребятся предрассудки.

*-- Здесь кстати заметить мимоходом, что всего, кажется, было бы лучше для поощрения молодых Поляков ко вступлению в военную службу учредить в которой-нибудь из Польских Губерний, например, в Волынской, как находящейся посередине прочих, военное заведение, наподобие бывшего Шкловского Кадетского корпуса[4]. Отдаление препятствует теперь родителям отвозить детей в столицы; а выходящие из Вильны или Кременца воспитанники поступают большею частию в гражданскую или ученую части. Воспитание в корпусе, произведенное Русскими наставниками, кроме того, что доставит Государству полезных Офицеров, поселит навсегда в душах питомцев преданность к престолу и любовь к новому их Отечеству.

NB. Вашему Превосходительству странно покажется, может быть, что я, будучи сам отчасти Поляк, говорю таким языком; но я родился, взрос и воспитывался в России и всегда душею был Русский. Самая вина моя, за которую несу праведное наказание, есть следствие ложных понятий и несбыточных мечтаний о благе России. --*