Уходил трудный 1943 год. Мои подружки решили собраться на новогоднюю вечеринку у Ани Калинкиной, самой богатой из всех нас. Я сомневалась, идти, не идти? Но встретила в магазине Анину маму, она мне сказала:
– Что вы видите, кроме учебников да уроков? Приходи, потанцуете, отдохнете!
Мы с Катей Колодкиной пришли последними. За столом сидели Аня, ее сестра с подругой, Мария и трое наших одноклассников, два Гоши и Борис. Ребята принесли бутылку вина, выпили по рюмке за «то, чтобы новый год принес победу», я не пила. К чаю были вкусные картофельные пирожки. Потом слушали музыку, танцевали. Потом все проводили нас с Катей домой, еще раз желали друг другу всего доброго. Зимние каникулы длились всего три дня. Шел холодный январь, но в школе было не холодно, только как–то тревожно. Время от времени кто-то приходил в класс с заплаканными глазами, значит, беда. Мы стали ближе друг к другу, сочувствие и внимательное отношение облегчало, делало общим горе одного. У Кати вернулся с фронта двоюродный брат на костылях, без ноги. Его отец погиб, а мачеха не приняла инвалида, пришлось его взять дяде, Катиному отцу. Парень закатывал нервные истерики, Катя прибегала ко мне учить уроки. «Надо бы женить его, да кто пойдет за калеку». В конце января два десятых класса пригласили на торжественное собрание, посвященное проводам на фронт. Вот и дошла очередь до нас! За столом президиума, накрытого зеленым сукном с директорского стола, сидели директор школы, военком, наша классная и представители из посольства. Сначала говорил директор о патриотическом долге каждого из нас перед Родиной. Потом военком зачитал фамилии призываемых: Георгий Соловьев, Георгий Осипов, Борис Черкашин, из нашего класса, и трое ребят из другого.
– А также, – сказал военком, - мы удовлетворили просьбу Галины Калмыковой об отправке ее добровольцем на фронт. Этим сообщением мы были ошарашены: единственная дочь в семье, изнеженная, несколько заносчивая Галя - и добровольцем! Она вышла к президиуму, белое лицо, черные вьющиеся волосы, в нарядном темно-синем костюме.
– Друзья, я никому не говорила о своем намерении, не знала, что решит военкомат. Благодарю Вас, товарищ полковник, я оправдаю доверие.
Александра Федоровна взяла ее за руку и усадила рядом с собой. Потом выступали, говорили короткие, но страстные речи, желали победы. Но до дня Победы дожили только Георгий Соловьев и наша Гала. Прощание с друзьями было волнующим, договаривались не плакать, но все плакали. Борис сказал: «Друзья, я еще стану профессором, я буду учить ваших детей и внуков». Он подарил свой красивый, доставшийся от отца портфель Геннадию Березикову:
– Не огорчайся, Гена, что ты не с нами. Председатели сумонов нужны Туве, и мой портфель тебе кстати.
После отъезда ребят в классе стало пусто и неуютно. Геннадий сидел один, рядом с собой он клал на парту черный портфель. Девочки возмутились: «Гена, перестань травить наши души, не носи портфель хотя бы до первого письма». Теперь выяснилось, кто в кого был влюблен, кто больше страдает. А для меня они просто были хорошими, нашенскими ребятами. Без парней нам тяжелее стало работать на стройплощадке, военрук напоминал нам, что и до остальных может дойти очередь, что тяжело в учении – легко в бою. 23-го февраля пришло первое письмо от Георгия Осипова. Он писал, что в учебной роте, что скоро на фронт, что всех нас помнит, любит и целует. Больше на класс не было ни одного письма, видно, не до нас было этим славным ребятам, отдавшим жизнь за свободу отчизны.
Свободное копирование
