С выездом (Необходимо было спешить, чтобы не досидеть здесь до погони. На третий день по занятии города устроили общее собрание. Левин предлагал ехать к Обдорску самым кратчайшим путем -- через Тазовскую тундру и Обскую губу; там, дождавшись весны, пробраться к железной дороге или по реке Оби на Урал, Но ехать этим путем можно лишь с проводником-инородцем, знающим дорогу. Оказывается, инородец -- лучший знаток дороги на Обдорск -- уехал накануне занятия нами города с приставом Туруханского края Булевским в Тазовскую тундру и должен вот-вот вернуться.
В тот же день наши часовые задержали и привели в управление несколько купцов, которые приехали в Туруханск из Тазовской тундры для скупки пушнины. Отправили их в тюрьму, взяв у них изрядную сумму денег. Их возчики сообщили, что они опередили пристава Булевского, который почему-то отстал. От них же мы узнали, что в Тазовской тундре носятся слухи о приближающейся к Туруханску организованной из ссыльных группе, отбирающей у купцов деньги и расстреливающей администрацию края.
Такие сведения заставили план поездки в Тазовскую тундру временно до поимки пристава отложить. Командировали четырех человек встретить пристава. С ними отправили арестованных возчиков, которые должны были указать место, где они его опередили. Левину, уехавшему с группой, дали наказ: если пристав не будет оказывать сопротивление, то привезти его живым.
Уехали товарищи часа в два дня и вернулись с приставом часам к шести вечера. О Булевском вся ссылка отзывалась как о самом лойяльном человеке.
В город он не в'ехал, а просил переговорить с ним за городом. Он искренне и просто раскрыл нам все карты:
-- О всем происходящем здесь Тазовская тундра знает, и если вы поедете на Обдорск, там ждут войска, прибывшие из Тобольска.
Кроме того, пристав просил не замешивать его в это дело, не ввозить в город и не заводить в городское управление.
-- Иначе станет известным, что я был в ваших руках и за какие-то заслуги отпущен.
Предложил взять его балок {Балок -- фаэтон на полозьях, крытый оленьими шкурят, для переезда по тундре. Внутри -- печь и кровать.}. Их в то время было очень мало, а для нас балок -- необходимая вещь. Сдавая оружие, пристав предлагал:
-- У меня дома есть новый хороший маузеровский винчестер и большое количество разрывных пуль, а также имеются казенные деньги. Если вам нужно, жена моя отдаст.
На вопрос, куда же нам безопаснее всего ехать, он советовал:
-- Единственно верный путь -- это по направлению к Таймырскому полуострову, где на берегу Ледовитого океана, в огромном северном пространстве вам легче затеряться. Не забывайте, что в погоню за вами отовсюду командированы войска.
Пристава отпустили. Он, не заезжая в город, угнал на оленях в какой-то ближайший инородческий чум (шалаш).
О том, что край осведомлен о продвижении нашего отряда на север, а также о том, что погоня правительством послана со всех сторон, слыхали мы не от одного пристава; это подтверждали и жители. Растерянно стояли мы перед вопросом: куда же ехать?
Бурно прошло устроенное собрание отряда. Было много разногласий и споров. Из внесенных предложений прошло, наконец, предложение Дронова: снабдиться здесь по меньшей мере месяцев на шесть продуктами, теплой одеждой, взять побольше патронов и оружия -- если кто примкнет к нам, будет чем вооружить -- и ехать к берегу Ледовитого океана. Сообщить лежащему в больнице Сударикову, что отправляться в путь около шести тысяч верст ему, раненому, нет смысла. Он будет тормозить дальнейшее продвижение, а медленность погубит всех. Дронов и Левин пошли к нему. Предлагали ему покончить самоубийством, чтобы не переносить раненому все мытарства в снегах пустыни.
-- Неужели будете поступать так со всеми, временно выбывающими из строя? -- в слезах и обиде говорил Судариков.
Решили взять нужные медикаменты, мобилизовать городского врача, отвести ему и больному балок и пусть едут за нами. Предупредили, что нигде ни одного дня остановок делать не будем. Дронов распорядился найти около шестидесяти нарт и готовить обоз к от'езду.
На север от Туруханска нигде не было бань, а потому решено было перед от'ездом помыться и переменить белье.
Лучшие бани находились, конечно, в домах купцов, и те охотно согласились их приготовить.
Но, надо сказать, и здесь не обошлось без инцидента. Хозяева бань считали, что воду с реки можно возить на этот случай без разрешения, и работник одного купца чуть не пал жертвою такого вольнодумства. Он часов в двенадцать ночи, не взяв в штабе разрешения, поехал по воду. Часовые пытались остановить храброго юношу, но тот, с головой укутавшись от мороза, очевидно, не расслышал предупреждения и продолжал спускаться к реке. Часовые, заподозрев его в желании удрать из города, открыли на всех постах стрельбу, чем взбудоражили все управление и караульное помещение. Мы, сонные, испуганные неожиданной стрельбой, выскакивали темной ночью на улицу и палили по направлению шороха саней. Беспорядочная стрельба не прошла даром для Дронова. Кого-то из наших угораздило прострелить ему папаху и сделать пулей царапину на голове. К счастью, быстро раздались условные свистки часовых приостановить стрельбу. Как выяснилось, ранили работника иего лошадь.
Пришлось разослать купцам, каждому s отдельности, бумажки с предупреждением ходить и ездить по городу лишь с разрешения штаба.
В бане мылись мы по пяти человек и шестой часовой около наружных дверей на улице. Отдохнули малость и, готовясь к от'езду, пошли по магазинам забирать продукты: сухари, сушки, ветчину, колбасу, печенье, сахар, рис, конфеты. По совету жителей, испытавших всю тяжесть путешествия по тундре, запасли мы много спирта, водки и вина для возчиков и вообще инородцев, которые за деньги, не зная их ценности, возят неохотно, а за спирт готовы отдать душу.
Нагрузив подвод около пятидесяти, собрались в путь-дорогу. Левин подал мысль -- ехать под видом военной экспедиции, направляющейся якобы за полярный круг исследовать Таймырский полуостров и вообще побережье Ледовитого океана. Все ухватились за эту мысль. Напечатали отношение со штампом и печатью туруханского управления, отправили его с двумя нарочными по тем станкам, где будем менять оленей.
В штаб приходили жены и родственники убитых с просьбой разрешить похоронить своих.
-- Завтра вы сможете это сделать, -- успокаивал Дронов пришедших.
Окончили нагрузку обоза, все упаковали и, казалось, можно было наконец двинуться. Но слух, будто жители собираются оказать сопротивление выпуску из Туруханска обоза, и другой слух, что мы окружены со всех сторон войсками, прибывшими для ликвидации бунта, снова родили страх и растерянность в отряде. Мы были наготове. Строго проверялись посты караульным начальником и разводящим, и несмотря на всю усталость дисциплина была крайне суровая.
