Ч. 9 Жизнь номер 2. Крутой поворот
Мы ломали головы, что случилось и чем это для нас обернётся. Недостаток информации щедро пополнялся фантазиями и догадками. Наконец, нас собрали в актовом зале, назвали дату вручения дипломов, погон и кортиков.
Сейчас, мне кажется, поступают гораздо умнее, приглашая на такое мероприятие родственников и любимых девушек, но тогда были иные времена и сказывалась особенность нашего училища.
Начальник училища объявил, что весь выпуск нашего факультета по приказу министра обороны направляется для службы в Ракетные войска стратегического назначения, возражения не принимаются.
Через несколько дней нам сообщили, кто куда поедет и на какие должности мы назначены. Нахимовцы и я были этим просто убиты, остальные как-то спокойно отнеслись к такому повороту судьбы.
Начальство утешало, рассказывая всякие сказки, в которые само не верило, подчёркивая оказанную нам степень доверия.
Состоялся выпуск. Мы отметили его, покатавшись с девушками по Неве на пароходике. Я долго искал потом свой кортик, пока не обнаружил, что он завалился между сиденьем и спинкой дивана в кают-компании. Как он туда попал, так и не вспомнил, главное, что нашёлся.
Прошёл, прокатился, пролетел отпуск. И вот с предписанием в кармане я приехал в областной центр. Зашёл к коменданту, и мне сказали, куда нужно идти. Пришёл, представился дежурному, тот показал мне койку, распорядился выдать бельё и сказал, что все вопросы завтра.
Койки были двухъярусные, подо мной была койка какого-то майора, который оказался особистом и неплохим мужиком, а может, просто носил такую дружелюбную маску, кто их знает, этих ребят.
Старинные дореволюционные казармы были заполнены офицерами из самых разных родов войск. Там были моряки, лётчики, пехотинцы, артиллеристы.
Пока Никита Сергеевич самозабвенно врал на весь мир, что у нас созданы и действуют такие войска, они только создавались. Позже выяснилось, что областной город – лишь место сбора, а потом мы отправимся в районный центр, а из районного центра по местам несения боевого дежурства.
Все городские невесты были без ума от радости: столько прибыло свободной молодёжи! Ракетная дивизия создавалась на пустом месте, ещё строились для неё площадки пусковых установок, причём не подземные, как вещал первый секретарь, а наземные.
Стояла задача как можно быстрее поставить дивизию на боевое дежурство, одну из самых первых в Советском Союзе. С офицерами проводили занятия старшие товарищи, сами имевшие весьма смутное представление о технике, которую предстояло обслуживать.
Настоящих специалистов можно было пересчитать по пальцам. Пока у меня было свободное время, я осмотрел все достопримечательности города, музей и освоил библиотеку в Доме офицеров. Ходил на концерты и, конечно, на танцы.
В общежитии, а на самом деле в казарме, самой настоящей, ещё царской, расположенной в военном городке, мне быстро надоело, и с одним лейтенантом, выпускником трёхгодичного среднего авиационного училища, моим тёзкой, мы сняли комнату.
Отсутствие реального дела, конечно, соответственно действовало на молодых офицеров, среди которых было много выпускников средних трёхгодичных училищ. Для меня они были как третьекурсники.
Публика была самая разная. Меня поразил один выпускник Высшего военно-морского училища подводного плавания. Его особисты поймали (не зря их учат!) в общежитии на воровстве.
Состоялся суд чести, постановили разжаловать на одну ступень. Решение утвердили, главком разжаловал лейтенанта. Мне казалось, что на его месте нужно застрелиться, а этот тип спокойно разгуливал с одной звёздочкой на погонах.
Я недолго мучился бездельем. Меня назначили начальником мастерской ракетно-артиллерийского вооружения. Когда это услышал, то подумал, что хорошо хоть не сапожной мастерской. Кто ввёл в штаты дивизии такое подразделение, ума не приложу.
Но как бы там ни было, главный инженер дивизии объявил мне, что я должен принять личный состав. Так в моём подчинении оказались два офицера, старшина-сверхсрочник и человек пятьдесят солдат.
Никакой мастерской, командовать которой меня назначили, тогда и в природе не существовало, не уверен, что она и сейчас есть.
Офицеры и старшина оказались толковыми людьми, а вот солдат списали из всех частей за недисциплинированность, пьянки и самоволки. Первое задание, которое я получил – сварить решётки на окна штаба и казарм. При этом не было ни сварочного аппарата, ни металла.
Пришлось проявлять изобретательность и всё это добывать. Помню, во время производственной практики после второго курса мы обучались рабочим специальностям, в том числе электро- и газосварке, поэтому элементарные знания у меня были.
Я построил солдат и спросил, есть ли электро- и газосварщики. Гробовое молчание.
Тогда, сказал я, буду вас постепенно заменять с помощью командования на специалистов, а вы пойдёте служить в караульные подразделения, как говорят в армии, «через день на ремень». Специалисты мгновенно нашлись.
Любой командир знает, что нет ничего страшнее безделья. Солдаты и матросы должны быть постоянно заняты, иначе – жди беды. Не буду рассказывать, как, но мне удалось постоянно занимать делом своих подчинённых. Всё же в училище я был младшим командиром и кое-какие навыки имел.
Передо мной стояла непростая задача: с одной стороны не стать незаменимым в должности «начальника мастерской», а с другой – не набрать взысканий из-за за своих подчинённых. Это мне удалось.
Меня перевели в штаб дивизии в отделение подготовки исходных данных. В нём были только выпускники военно-морских училищ и два выпускника московской и ростовской артиллерийских академий.
Я с облегчением передал дела «мастерской» опытному капитану-танкисту. Тот сказал главному инженеру, что уж у него-то будет полный порядок. Через месяц в «мастерской» погиб один солдат, а другой стал инвалидом из-за нарушения техники безопасности. Их послали рубить лес для брёвен, и никто не смотрел, как они это делают.
Наверное, капитан, в отличие от меня, в турпоходы не ходил и деревья не рубил. Его сурово наказали. Как я мог, почти год, командуя теми орлами, избегать серьёзных ЧП и «фитилей» для себя, до сих пор удивляюсь.
