Смена власти в Бессарабии
Летом 1939 года папа впервые за всю свою трудовую деятельность решил вместе со мной отдохнуть в румынских Карпатах. Мы выехали поездом и через сутки прибыли на станцию Пожарыто. Мне запомнился безлюдный вокзал ранним утром, свежий запах травы и гор, белые одежды редких местных жителей, предлагавших пансион и парное молоко. Мы сняли отдельный дом у хозяев-австрийцев, которые подавали огромное количество блюд на завтрак, обед и ужин. Мне до сих пор видятся свежеиспеченные сладости к чаю. Помню, во время отдыха, взбираясь в горы, мы встретили моего учителя географии, господина Чекира, который поинтересовался, приготовил ли я его летнее домашнее задание.
Ежедневно мы покупали газеты на вокзале и однажды увидели, как по рельсам промчался эшелон, груженый немецкими танками. Явственно помню черные кресты на зеленом фоне. Эшелон шел на юг, отчего мой отец сделал вывод, что надо возвращаться немедленно. Мы снялись с якоря, и на следующий день удивленная мама с маленьким Фимой на руках встречала нас у порога.
В моей памяти всплывает еще один эпизод из 1940 года, когда на столе у отца лежала румынская газета. На титульном листе был напечатан огромный портрет с надписью: «В Мексике убит известный русский революционер Лев Троцкий». Еще мне помнятся сводки войны в Испании.
Мы стали свидетелями входа советских войск в Кишинев 28 июня 1940 года. Население вышло на это мероприятие, как на праздник. Мы сидели за столиком на Александровской (впоследствии улице Ленина) и с многочисленной толпой смотрели, как с востока, со стороны вокзала, входили советские танки, а на запад уходили кавалерийские румынские части и пехота. Не было сделано ни одного выстрела. Позже я узнал, что Пакт Риббентропа-Молотова имел секретный пункт, по которому под напором Гитлера Румыния отдавала свою провинцию Бессарабию Советскому Союзу (замечу, что в это же время к СССР были присоединены Латвия, Литва и Эстония). Мальчишки, в том числе и я, взбирались на танки. Милые советские солдаты, одетые в черные шлемы, дарили нам монеты. Кто-то из толпы бросал цветы, а мелкая буржуазия вроде моего отца, задумываясь и понимая, к чему это приведет, угрюмо смотрела им вслед. Вечером походный кинотеатр показывал «Чапаева». Мальчишки садились на пол и смотрели этот удивительный фильм с открытыми ртами. Позже мне удалось увидеть «Трех танкистов» и «Броненосец Потемкин». Все это происходило летом 1940 года, еще не предвещая ничего плохого.
Однако советская власть в Бессарабии оказалась верной самой себе: начались аресты и репрессии. Мой папа был приглашен, с учетом специфики его занятий зерноводством, в контору «Заготзерно» на должность заведующего сырьевым отделом треста «Молдрасжирмасло». Отец активно включился в работу, и все было бы ничего, если б не донос (очевидно, из зависти) его бывшего школьного товарища Лейбовича. Об этом доносе папа узнал в Москве под следствием, когда прочитал свое дело.
Отступая немного от печальных событий ареста, мне хочется провести параллель между деятельностью отца при румынской власти и Советах. Вспоминаю, что по мере продвижения Льва Вайсмана по служебной лестнице он переезжал из менее престижных районов в более престижные. К 1940 году, как я уже писал, мы жили в центре города. Учитывая высокую квалификацию моего отца, он был избран членом биржи, где совершались сделки купли-продажи. Это давало ему определенные привилегии, которые сохранились в моих детских воспоминаниях. По обыкновению мама брала меня с собой, и мы гуляли по парку в ожидании выхода отца с работы. Помню, что зимой нас подвозил извозчик на саночках, и это было знаком богатства, преимущества. Иногда мы заходили в кинотеатр «Одеон», где у папы была персональная ложа. Фильмы в кинотеатре шли непрерывно, вход освещался фонариком. Мы смотрели фильм с того момента, который заставали при входе. Помню интересный эпизод, связанный с этим кинотеатром. Я как раз закончил 4 класса начальной школы, что располагалась на улице Стефана Великого напротив парка Пушкина, и поступил в первый класс гимназии имени Михая Эминеску, известного молдавского поэта. Гимназисты относились к среднему классу буржуазии, оплата за обучение у них была ниже, чем у лицеистов. Для учеников гимназий и лицеев существовало правило, согласно которому они не имели права посещать общественные места после 7 часов вечера даже в сопровождении родителей. Однажды мама, забыв об этом правиле, затащила меня в «Одеон», где шел фильм «Робинзон Крузо». Войдя в зал при свете фонарика контролера и, посмотрев одну часть фильма, мы с ужасом обнаружили, что сидим рядом с директором гимназии, который бросил строгий взгляд вначале на маму, потом на меня. Мама поняла, что завтра ей придется давать отчет о нарушении правил, и утром, не дожидаясь вызова, пошла в гимназию извиняться.
