В школе у меня были лучшие оценки по рисованию и музыке. Занятия в школе оказались совсем не трудными. Хотя я никогда не был хорошим учеником, но у меня не было никаких проблем с учебой. Мне это даже нравилось.
Как я счастлив был, когда отец приезжал навестить меня. Он приезжал на своем джипе, и все ребята даже забывали подразнить меня, когда он приезжал. Он обычно звонил мне, говорил, что собирается приехать в такое-то время, и я шел навстречу ему по длинной-длинной дороге. Мимо меня проезжало много машин, они поднимали жуткую пыль на дороге, но я всегда мог определить, когда подъезжал отцовский джип, хотя пыльная туча была еще вдалеке.
Он привозил мне много разных интересных вещей: армейские вещмешки, солдатские сапоги, какие-то сувениры. Но потом, в конце 1956 года, перед самым началом Суэцкой войны между арабами и Израилем, отец сказал мне, что ситуация очень осложнилась и дело опять идет к войне. Так и вышло. Война началась, и он пропал. Я хорошо помню, как прислушивался к доносящимся издалека грохоту бомбежек и разрывам артиллерии. Возле киббуца находилась военно-воздушная база, и ночью мы слышали, как тяжелые, сделанные в Америке самолеты прилетают с продовольствием. Я мечтал оказаться в одном из этих самолетов, чтобы приземляться, а потом снова летать. Я все время думал об отце и о матери. Я постоянно задавался вопросом: что мой отец сейчас делает? где он? а что с матерью? думает ли она о нем? волнуется ли? Я знал, что где-то далеко мой отец сейчас воюет ради меня, охраняет меня.
А мама тем временем познакомилась с мужчиной, который ей очень понравился. Его звали Ладислас Героу. Он был венгерским евреем, уехавшим в свое время на Кипр. Хорошо сложенный мужчина, немного за пятьдесят, вдовец и по профессии концертный пианист. После вынужденного побега из Венгрии он со своей первой женой создал оркестр, игравший в различных кабаре по всему Кипру. Так они и остались на Кипре, вложив все заработанные деньги в покупку маленького отеля, танцорами и музыкантами, выступавшими в многочисленных кабаре Никосии. Артистам нравилось останавливаться в этой маленькой гостинице, потому что им нравился Ладислас и потому что его гостиница была похожа на дом и стоила намного дешевле, чем большие отели.
Когда его жена умерла, Героу поехал в Израиль и там познакомился с моей мамой через ее друзей в Хайфе. Однажды мама приехала в киббуц вместе с Ладисласом и сказала мне, что они собираются пожениться. Я не мог разобраться, какие у меня чувства возникли по этому поводу, но в общем-то я был счастлив за свою мать, потому что понимал, что многое в жизни у нее изменится и она сможет прекратить работать так напряженно. Еще больше я обрадовался, когда узнал, что они предлагают мне покинуть киббуц и переехать вместе с ними на Кипр. Ладислас носил галстук и этим поразил многих ребят в киббуце, которые никогда не видели галстука. Кто-то даже спросил меня: «Зачем эта тряпочка висит у него на шее?»
Накануне моего отъезда из киббуца я узнал, что мой отец жив и здоров и собирается навестить меня. Я никогда не забуду тот день. Он приехал в командирской машине. Бородатый, весь какой-то пыльный, он держал в руках винтовки. Это был один из самых прекрасных моментов в моей жизни. Он пообещал мне, что спрячет эти винтовки и отдаст мне, когда мне исполнится 18 лет.
