Девятого мая 1945-го года наша страна разгромила фашистскую Германию, закончилась победой страшная война. Город ликовал! Из окон домов доносилась музыка, слышались песни, а на улицах раздавались праздничные выстрелы, что-то вроде салюта, военные ещё не расстались со своим оружием.
Отец разрешил мне выстрелить из своего именного парабеллума с нашего балкона, правда, на всякий случай, он держал мою руку с пистолетом в своей руке.
Где-то ещё в четвёртом классе в Актюбинске я прочёл стихи Маяковского и его работу "Как делать стихи". Я попытался писать сам, но ничего не получалось... Советоваться со взрослыми стеснялся, не до стихов – шла тяжёлая, беспощадная война. Первые примитивные стихи стали получаться в Кишинёве, когда я учился уже в шестом классе. Например, такие:
Сижу я на окошке
Второго этажа,
Со мною наша кошка
На стуле пол-лежа.
Во дворе же курица
Машет мне крылом,
Тётя Ксеня старая
Вылезла с ведром.
Вот Нарцисс промчался,
Повертев хвостом,
Под зелёным скрылся
Он кустом!
Короче говоря, писал то, что видел, примерно так, как писали казахские акыны, видимо сказалось влияние актюбинского климата!
Вскоре написал и гражданские стихи с призывом к одноклассникам подтянуться физически, почему-то в каком-то греческом стиле:
Дышит каждый из вас тише рыбы,
Но ведь вы земноводные твари!
Почему же для вас очень трудно
Поглощать кислород атмосферный?
Наше поколение не было спортивным, сказались последствия войны, пережитые в раннем детстве стрессы, недоедание и другие невзгоды. Но я в то время этого не осознавал, у меня лично было всё хорошо.
Первые четыре класса прошли легко, просто я получал каждый раз похвальные грамоты за отличную учёбу, а с пятого начались выпускные экзамены... Первые стихи об экзаменах я написал в шестом классе:
Класс украшен зеленью, цветами,
На столе билетики лежат.
Все подходят, не своими голосами
Номера билетов говорят.
Сели думать. Некоторые быстро,
Не додумав толком до конца,
Ясно всё: озёра, реки, числа,
Прошлое - старинное, года.
Ассистент с учителем довольны –
Ставят "пять" с улыбкой на лице,
И уходит ученик сей вольный
Отдыхать всё лето налегке!
После окончания шестого класса меня отправили на лето в пионерский лагерь под городом Ларга, на севере Молдавии. По поводу этого события я написал стихи "Пионерский лагерь":
Летом делать нечего –
В лагерь уезжаю.
Мама до машины
Меня провожает.
На машину сели все,
Заревел мотор.
Прокричал чего-то
Боевой шофёр.
По дороге пыль столбом
Машина подымает,
Папироска шофера
Горит, не угасает.
Вот и лагерь, ворота,
Плакат: «Добро пожаловать!"
Просим, дети, отдыхать
И не баловать!
Кишинёв--Ларга,1946г.
Там я познакомился с Игорем Павловым (сыном сослуживца моего отца, Ефима Павловича Павлова), а также с Геннадием Долгополовым, который был года на четыре моложе меня. Его отец был офицером-пограничником, а мать, Надежда Алексеевна, преподавала в моей кишинёвской школе русский язык. Учила очень хорошо, некоторые правила помню до сих пор: оловянный, деревянный, стеклянный (с двумя буквами "н"), но серебряный; играть роль, иметь значение, а не наоборот! Надежда Алексеевна любила нам повторять: «Ищите опечатки в рекламе!". В послевоенном Кишинёве ещё сохранились каменные тумбы, на которых расклеивались афиши и объявления.
Забегая вперёд и нарушая хронологию, я должен сказать, что Геннадий Долгополов закончил школу в Молдавии в городе Бельцы с золотой медалью, поступил в Московский Авиационный Институт, учился отлично и получил красный диплом, и был направлен на работу в НПО "Энергия", где вскоре стал начальником отдела. При встрече с ним в Москве Геннадий признался мне, что выбрал МАИ под моим косвенным влиянием. Мы с ним после Кишинёва ещё встречались в городе Бельцы во время моих каникул после второго курса. Наши отцы в это время оба работали в Бельцах...
