18 февраля 1998 г.
Сидим, втроем, Валя, шофер и я, ждем 11-ти, очередного телефонного звонка, связанного с деньгами на номер «Автографа». Сидим, сидим, ни двинуться, ни дела какого-либо начать.
…Бюджет опять отложен рассмотрением, т.к. в президентском послании затребована его корректировка. Отсюда – весь паралич всей и всякой деятельности в стране. Все ждут: каким будет бюджет, т.к. от этого зависят все денежные потоки. Правду говорит китайская пословица: не дай бог, жить в переходный период. Или – что-то в этом роде.
Паралич в нашем случае таков, что не можем выбрать подходящий момент, чтобы пригласить В.Шашина – он из всех нас знает, может быть, как наладить факс-модем. Без факса все-таки очень неудобно – все приходится делать с помощью ножек, пешочком, бегом, через всю Москву, не говоря уж о другой географии.
…Витя Никитин (самый-самый школьный друг Наташи) молчит, видимо, так погряз в своем, в болячках и прочем, что мы ему, как говорят нынче, – до лампочки. А приглашение Ване, видимо, придется с его помощью отсылать.
Наташе Никитиной оформили третью группу инвалидности. Виктор хотел вторую, но вторую надо по психиатрическим показаниям, а она этого не хочет. Наташа Никитина пошла (вернулась) работать в школу, класс ее оказался настолько запущенным, что по сочинениям 3/4 учеников получили неуды. Витя считает, что такой нагрузки его жена не выдержит, я же думаю – наоборот, у нее снова появился некоторый смысл в жизни. От одних Витиных стенаний и от его очерствления будешь дольше болеть; Витя мне последнее время очень не нравится – или надорвался, или прибедняется. И то и другое сорокалетнего мужчину не украшает.
Россия экзаменует своих детей на самостояние, на реализм, на умение в хаосе упорядочить собственную жизнь. От сорокалетних должна была бы исходить созидающая (не нервозная сила), энергия защиты. А они очень часто показывают, какие они тут слабаки. С Витей весь этот надрыв происходит уже два года, мне, любящей его, и то стало трудно с ним общаться. Да еще подвирать стал он довольно часто. Была, что называется, с этим мальчиком четверть века обратная связь, оказалась изжитой. Так, видимо, все изживается, уходит в нети.
…Ничего у нас нельзя сделать с первого захода – наше, рядом с Можайским, отделение госбанка снова закрыто, только сейчас удосужились написать, что у них – ремонт. Пришлось из-за Ваниной «пригласительной квитанции» ехать на автобусе в другое отделение, где мы уже 18 лет платим (держим сб. книжку) за квартиру и комм. услуги. Пока бродила туда-сюда, чуть не опоздала на почту (в булочную, конечно, опоздала). Получается, что из-за сб.б. и из-за почты – две мелочи ведь, совсем мелочи — по сути, да за свои же деньги – потратила ровно два часа. Так жизнь, и без того трудная, накладывается на жуткую организацию всего, что могло бы облегчать жизнь.
Еще один, очень характерный пример. Банк на ул. Кржижановского, где мы были обслуживаемы с 1992 года, – очень далеко расположен от нас. Попасть туда – надо потратить в один конец минимум 1 час 15 минут или 40 минут и «кучу» бензина + оплата шофера, амортизация машины. Неудобно и, казалось, дорого. Для удобства решили перевести дела поближе к дому — в «Инкомбанк», но он за 1 квартал за услуги берет 900.000 р. старых. Выходит, любые траты на поездки в прежний банк меньше многократно, т.к. он за обслуживание не берет ничего; правильно рассуждает, что, крутя деньги клиентов, он уже хорошо зарабатывает.
Вот и выбирай. Нигде удобства не стоят так дорого, как в России. Вот и живи всю жизнь при глобальном дискомфорте, если ты не миллионер. Выходит, мелкие клиенты не нужны устойчивым банкам, такими могучими ценами за услуги свои они их попросту вытесняют из сферы обращения. Мелкому предпринимателю со всех сторон – сплошь трудности. И ведь много лет подряд, стареющий человек от этого неимоверно устает. Если банк берет в год десятую часть стоимости (нынешней) машины, то как же это все выглядит с точки зрения экономической политики, государству и невдомек, и трещит власть по всем швам, никто в нормализацию жизни и не верит, …кроме тех, кто не успел столкнуться со взрослой жизнью еще.
Маргарита Ив. повезла Ст. Анат. Бук на Б.Черемушкинскую, 17а, в комн. 302, подборку «Автографа» для Балтийского русского института и Балтийского международного Пушкинского комитета. Думаю, что там этот комитет, в отличие от нашего, будет в лучшей системе отношений – и с государствами, и с гражданской частью общества – пребывать.
Факс Бука: 013 (Рига) 782-12-04. Говорила с ним о возможностях печататься у нас их авторам. Это было бы во всех отношениях недурно, хотя переговоры с авторами я тоже вынуждена вести очень осторожно – предупреждая их о нашем безденежье.
Валя потерял две крупные купюры, вот что такое деноминация – эти деньги одни от других очень трудно отличить. То ли новенькие, скользкие, улетели незаметно при получении, то ли еще что-то; не оставляют нас неудачи, ну никак.
А тут еще, не успели машину в соседскую ракушку поставить, подскочила экологическая милиция. Пришлось писать, что временно пользуемся соседской ракушкой. Валя из-за денег расстроился очень. Я – тоже. Перед кем и чем мы все время, как виноватые, за что расплачиваемся, почему все время должны жить в напряжении? Бог что ли пометил? Устала я, и Валю жалко.
…В., видимо, тоже не в лучшей форме – мадам, которую зовут Нина Николаевна, которая, якобы, связана с компанией «Майский чай», ведет себя страшно: звонит – через час приеду с деньгами, затем тишина, и так, повторяюсь, увы, уже более двух недель. На самом деле, – почти три недели. Изо дня в день: приеду в час, то бишь в 13.00, машина есть. И – опять тишина!
Хорошо бы, – думаю я теперь, – чтобы номер вышел хотя бы в феврале: сегодня мы переклеивали на макете числа, теперь стоит: «10–25 февраля». Неужели так и не выйдем?
…От «контор», куда посланы письма по поводу плагиата (а их пять), – тоже ни звука. Хорош «порядок вещей», ну просто замечательный: профессиональный вор – постоянно карьерно растет. Результат цинизма всеобщего или атомизации – каждый, как вырулит, только за себя. Но почему выруливает мошенник: говорят, что в начале перестройки «наш вор, обворовавший «Автограф», был за неблаговидные дела уволен из Института культуры. То есть сомнителен как кадр человек давно, и очень многим это известно… Вот и думай – кому-то из прежних дружков чем-то потрафил, иначе кто бы взял такого к себе, если сам не такой же?
Многие мрачно шутят: воровская атмосфера бывшей Ленинки притягивает к себе родственные души.
С великими муками купила Вале две пары подходящих носков – для поездки в Калугу, на Полотняный завод они едут: Кузьмин, Костров, Валя.
Свободное копирование
