В Новогорловке мы жили на так называемой «жилплощадке». Это десятка полтора двухэтажных домиков, где почти все друг друга знали. Это сейчас жилплощадка – район старых домишек, а тогда это был красивый зелёный район у самых стен азотно-тукового завода. Здесь мы учились дружить, отсюда ходили искать «клады» - подумать только, там, где мы, Коля и три Шурки - трое мальчишек и девчонка, намеревались найти несметные сокровища, сегодня стоит завод по производству аммиака и главное здание концерна «Стирол»!
В доме было двенадцать квартир. Чтобы стало понятно, насколько все были дружны, я могу сказать, что и сейчас, спустя почти пятьдесят лет после того, как мы переехали из этого дома в центр города, я могу назвать по фамилии и имени обитателя каждой из квартир! Обо всех, конечно, рассказывать не буду, но о некоторых вспомню.
Саврасовы. Мама и три дочери. Дочерей мама учила, а старшая, Валя, до последних дней поддерживала отношения с мамой. Именно у Саврасовых мы смотрели первый в моей жизни фильм по телевизору. Это так и называлось: «ходить на телевизор». Назывался фильм «Контрабандисты» и был довольно, на мой взгляд, скучным. А телевизор был с малюсеньким, сантиметров десять, экраном, но зато с огромной линзой, увеличивающей изображение. В линзу заливалась дистиллированная вода. Мы, дети, сидели на полу, фильм смотрели обязательно с выключенным светом. Как в кино. Разговаривать не разрешалось – просмотр фильма по телевизору был священен. Может быть, поэтому и осталось у меня впечатление о том, что фильм был скучным, а выключать свет, когда смотришь телевизор, я и до сих пор не люблю.
Самой подходящей нам по возрасту была Таня Саврасова, она была старше лет на пять. Вечерами мы собирались за домом и пели какую-то странную песню, которой нас научила Таня:
В нашей большой долине,
Где знакома каждая семья.
Знают о Каролине –
Ведь это лошадь лучшая моя.
Мчится Каролина – ветру не догнать!
Каролина игляфо, то эт боче сэмэдо,
Каролина – игляфо!
Что значили все эти «игляфо» - убей Бог, не знаю. Но петь их было приятно – иностранный язык! Это было в мае, вокруг беседки, где горел свет и сидели мы, с низким гудением летали чёрные важные красивые жуки-рогачи, жуки-олени. Они были однорогие и двурогие. Это были настоящие майские жуки – не чета тем, которым мы с Колей в своё время обрывали синевато-золотистые крылья в Махновке! Но и этих мы ловили и обламывали им – теперь уже рога.
Было такое соревнование – у кого больше соберётся таких рогов и чьи рога длиннее. Собранные рога хранились в специальных коробочках. Ну вот надо же! Сейчас меня не заставишь даже мухе крылья оборвать, а тогда… Кстати, я больше никогда не видела, чтобы вот так, спокойно, во множестве, летали майские жуки – то ли экология повывела, то ли мы все крылья пооборвали…
