Мой голландский дядюшка - 2

В какой-то момент наш голландский легион достиг 10 человек: шестеро игроков и четверо «штабных», включая Адвокаата, его помощника, тренера юношеской команды и доктора. Голландская речь звучала в клубе чаще, чем английская, и это неизбежно вело к образованию клана. А значит, и к полному развалу команды, которая, обрастая голландцами, лишилась ряда очень неплохих футболистов. Один за другим ушли Альбертц, Рейна, турок Тугай.

Я остался, но потерял свое место в составе. А после того, как на тренировке повздорил с Риксеном, понял, что больше мне рассчитывать не на что.

Мы с Фернандо столкнулись в единоборстве, и, кажется, оба были не шибко довольны действиями друг друга. Возможно, в другой ситуации ничего бы не произошло, но в тот момент обстановка в команде была взрывоопасная. Вот мы и потолкались немного, сказав друг другу пару ласковых.

Случись такое в игре, строгий судья, конечно, отправил бы обоих в раздевалку. Мягкий, возможно, ограничился бы желтыми карточками. Но наказаны были бы двое - это как пить дать. Адвокаат же поступил иначе: меня с тренировки выгнал, а Риксена оставил. Судите сами, была ли у меня после этого какая-нибудь перспектива.

За первые два года в «Рейнджере» я сыграл в чемпионате 58 матчей, и команда выиграла пять трофеев. За два следующих сезона я выходил на поле 17 раз, и «Рейнджере» в 2001 году остался вообще без наград (теперь уже хет-трик сделал «Селтик»), а в 2002-м завоевал оба кубка (но уже при другом тренере).

Конечно же, я не собираюсь утверждать, что именно мое присутствие на поле приносило команде успех. Однако мой внезапный перевод в глубокий запас и турнирные неудачи - звенья одной цепи. Адвокаат, сумевший быстро создать отличную команду в 98-м, так же быстро развалил ее два года спустя. В чемпионате 2000/01 мы потерпели унизительное поражение от «Селтика» - 2:6, и с этого момента наш поезд стремительно пошел под откос.

Спасти его не могли никакие финансовые вливания. За время своей тренерской деятельности Адвокаат потратил около 70 миллионов фунтов, а толку от этого было не много.

Вот, например, история с приглашением Де Бура. Адвокаат пришел к выводу, что нам не хватает хорошего форварда. Решили проверить Джона Хартсона, огромного мощного валлийца. Правда, в тот момент у него были какие-то проблемы с коленями. Осмотрел его наш доктор и говорит: нет, мол, не пойдет, колени безнадежные. Тогда взяли Де Бура, хотя всему миру было известно, что у него тоже одно колено было травмировано и даже прооперировано. Но не в этом суть, я уверен, что вовсе не колени решили дело, а то, что Рональд - голландец. А у Хартсона с тех пор с коленями все в порядке, он отлично играет за «Селтик» и сборную Уэльса.

Нападающих же у нас и без Де Бура хватало бы, относись к ним тренер по-другому. А то, скажем, купил за довольно большие деньги (свыше 4 миллионов фунтов) у «Мальорки» аргентинца Габриэля Амато. На мой взгляд, отличный нападающий. Но сыграл всего три игры и сел на скамейку. Почему? Непонятно. Представляете, как парень переживал? Уехал из Испании, причем с Бале аре к их островов, где климат как в раю, чтобы сидеть на лавке в продуваемом всеми ветрами Глазго, где солнца за весь год не увидишь столько, сколько на Мальорке за неделю.

Не знаю, может, у тренера имелись свои соображения, чтобы считать, что Амато нам не подходит. И это меня не удивляет, поскольку я знаю историю его приглашения. Адвокаат купил его, так сказать, в телемагазине. Увидел трансляцию финального матча на Кубок Испании 98-го года, в котором «Мальорка» чуть не победила «Барселону», уступив по пенальти, и сказал: «Вот этого хочу». Амато в том матче сыграл и вправду здорово, но разве не должен тренер, покупая футболиста, знать о нем больше? Разве не нужно последить за игроком, собрать информацию? А вдруг это у него один-единственный удачный матч был за всю карьеру?

Но Адвокаат не утруждал себя такими вопросами. Он знал, что любое его желание будет выполнено, и не задумывался о последствиях.

В ноябре 2000-го он за 12 миллионов фунтов купил у «Челси» норвежского форварда Торе Андре Фло. Не берусь судить, стоил ли этот 27-летний нападающий рекордной для «Рейнджере» суммы, но он, по крайней мере, забивает. В прошлом сезоне, например, стал лучшим бомбардиром команды.

А еще я так и не смог понять тех поистине солдафонских методов, с помощью которых мой «голландский дядюшка» пытался укрепить дисциплину в наших рядах. Понятное дело, порядок - вещь хорошая, однако методы Адвокаата, думаю, нашли бы лучшее применение в детской команде. Он ввел систему штрафов за любые проступки. Не буду утверждать, что все его действия были неверными. Например, требование отключать мобильные телефоны в раздевалке резонно: если ты пришел на работу, тебя ничто не должно отвлекать. Если же ты забыл выключить аппарат, и раздался звонок -выкладывай пятьдесят фунтов.

Да, это понятно и справедливо, но вот штраф даже за минимальное опоздание на завтрак, обед или ужин, или за то, что ты появился на собрании команды в носках или майке не того цвета, что у остальных, - это, по моему глубокому убеждению, полнейший абсурд. Нигде больше я такого не встречал, и не скажу, что в «Манчестере», «Эвертоне» или «Фиорентине» (не говоря уж про киевское «Динамо») с дисциплиной дела обстояли хуже, чем в «Рейнджере».

Наверное, детей было бы неплохо приучать таким образом к самоконтролю. Но требовать от взрослых людей, чтобы они все были, что называется, под гребенку, как-то несолидно. Однако Адвокаат считал это в порядке вещей, а потому сажал на входе в столовую одного из своих помощников с секундомером в руках. И если кто-нибудь из нас задерживался хоть на полминуты, радости тренеров не было предела. Ага, мол, вот мы тебя и подловили! Еще один полтинничек с тебя.

Удивительно было и то, что наш тренер никогда с нами не здоровался, никогда не смеялся и даже не улыбался. Он являл собою просто образец строгости. И во время приема пищи никто не имел права притронуться к своей порции до тех пор, пока тренер не пожелает всем приятного аппетита.

Детский сад, да и только!