Болезнь мамы.
Когда Павел Николаевич приехал в Ригу за наградой, я тяжело болела. Лежала в своей комнате и бредила. И в этом бреду увидела его лицо. Я смутно соображала, что происходит. Очнулась только в больнице. И он туда пришёл. Принес сало, банку меда, большой кусок сливочного масла. Врач ему сказал, что я нуждаюсь в усиленном питании, потому что у меня был плеврит. Знаешь, что это за болезнь? Я и сама не знаю, потому что испытывала только смертельную слабость и равнодушие к жизни. Если всплывала мысль о детях, тут же возникала и другая: – Ничего, как-нибудь. Сестра заберет. Или бабушка с дедушкой воспитают. А я вышла из игры.
21–й век. Отзыв из интернета. 16.11.2021 года.
Очень классное кино сняли на Рижской киностудии в 1947 году. Сюжет очень интересный. Главный герой, прикрывая отход своих товарищей попадает в плен к немцам. Фашистам удается скомпрометировать его. Теперь Августа Гриезе считают предателем. Во время бомбежки главному герою удается бежать. Он начинает партизанить, но под другим именем. В конце концов все заканчивается хорошо. Фильм, на мой взгляд, очень хорошо поставлен. Смотрел его уже достаточно давно. Мне он запомнился.
Из воспоминаний отца.
Я никак не ожидал, что за фильм «Возвращение с победой» получу звание Заслуженного деятели искусств. Награду учредили в Латвии 20 февраля 1941 года, чтобы отмечать особо отличившихся деятелей искусства за создание высокохудожественных произведений, спектаклей, кинофильмов, концертных программ, за большие заслуги в подготовке и воспитании творческих кадров. За создание фильма «Возвращение с победой» наградили троих: режиссёра–постановщика Александра Иванова, оператора Эдуарда Тиссэ и меня. Звание давало льготы. Заслуженным деятелям искусств Латвийской ССР полагался служебный автомобиль, государственная дача, прикрепление к спеполиклинике и персональная пенсия. Пока я не переехал жить в Ригу, все эти льготы, естественно, на меня не распространялись.
Перед приездом на премьеру я прислал из Москвы Ольге телеграмму, чтобы она встретила меня на вокзале. Но она не пришла. На киностудии я узнал, что Ольга уже несколько дней больна. Её соседка по квартире звукорежиссёр Аня Патрикеева была в отъезде. После премьеры фильма я пошел по старому адресу. Оказалось, что за время моего отсутствия Ольга оттуда переехала. Пришлось снова идти на киностудию, узнавать её новый адрес. Теперь она жила в доме прямо возле памятника Свободы. Июнь в том году выдался очень холодный, лил дождь, и я промок до нитки, пока пешком дошёл от улицы Сколас до ее нового места жительства. В квартире было холодно. Печи не топились. Я постучал в двухстворчатую дверь. За дверью послышался звонкий топот маленьких ног, и мне открыл зарёванный Стасик.
–Дядя Паша! Мама умирает!
Ольга лежала под одеялом в бреду. Её бил озноб. И без градусника мне стало ясно, что у неё высокая температура. Меня поразила её бледность – в лице ни кровинки.
–Ждите меня! – сказал я мальчикам и вышел под дождь. Из телефона–автомата вызвал «Скорую помощь». Бригада приехала через десять минут.
– Немедленно в больницу! – скомандовал врач.
Ольгу увезли, а я остался с детьми. Оба мальчика хотели есть. В доме было пусто. Мы собрались, и я повел их к себе в гостиницу «Метрополь». Александр Гаврилович Иванов и наш оператор Эдуард Тиссэ сидели в холле. Со студии должна была прийти машина, чтобы отвезти нас троих в гости к Лацису. Я объяснил, в чём дело. Мне было ясно, что я останусь в Риге, пока Ольга в больнице. Надо было опекать мальчиков. Я понятия не имел, где живёт её сестра. Мы поели в буфете, я велел детям никуда не выходить из номера. У меня тоже было холодно, но не так, как в большой Ольгиной комнате. Мальчишки, обнявшись, заснули под одеялом. Я взял у администратора гостиницы зонт и пошёл на рынок. Итак, у меня в одночасье появилась семья, которую надо было накормить и обогреть. Не успел я сделать бутерброды нам на ужин, как в дверь постучались. От Лациса прислали помощницу, которая должна решить все мои проблемы. Я сказал ей, что на время поселюсь у Ольги, но мне нужно еще одно одеяло, подушка и комплект постельного белья. Она обещала все привезти к завтрашнему дню. Из моего одноместного номера нас перевели в люкс с широкой кроватью. Наутро мы переехали к Ольге домой. С помощью адресного стола я разыскал Ольгину сестру Евгению. Дал ей телеграмму, и она вскоре приехала, чтобы забрать детей к себе. Врач, с которым я поговорил в больнице, сказал, что у Ольги очень здоровый от природы организм, и она пойдёт на поправку при условии усиленного питания. С его слов я составил список и купил всё на рынке.
Мне разрешили навестить Ольгу в палате. Увидев меня, она слабо улыбнулась. Выглядела моя красавица ужасно. Одни огромные голубые глаза.
Я рассказал ей, что с мальчиками всё в порядке, можно не волноваться. Обещал вернуться в Ригу как можно быстрее. Ольга пробыла в больнице целый месяц. Накануне ее возвращения домой я приехал в Ригу через Ленинград. Мне хотелось как можно быстрее оформить развод с Верой, но она опять оказалась вместе со своим Данкером на гастролях. Я уже принял решение жениться на Ольге и усыновить мальчиков. Нужно было только решить, где же мы поселимся – в Москве, в Ленинграде или в Риге. У меня была работа второго режиссёра хоть на «Мосфильме», хоть на «Ленфильме». Но в Москве после того, как разбомбили наш дом, я так и не получил квартиру. Нас ожидал только барак. В Ленинграде мы могли поселиться в комнате у Пяти углов. Но она была тесновата для четверых. Мне даже не приходило в голову обсуждать этот вопрос с Ольгой. Жена должна ехать за мужем. В браке с Верой у нас было не так, и кончилось всё плачевно. В семье решать все же должен мужчина.»
Из воспоминаний мамы.
Когда меня выписали из больницы, Павел Николаевич ждал внизу. Он приехал на служебной машине. Дома меня встретили счастливые дети. В квартире витал божественный запах еды. Павел Николаевич купил на рынке свиной окорок и запек его в духовке. Надо сказать, он обладал кулинарным талантом. Жаркое в духовке было его коронным блюдом. За время моего отсутствия в Ригу перебрались из Сибири мои родители. Они купили мебель, и комната больше не выглядела как пустой зал. Пока меня не было, родители смотрели за мальчиками. Я не могла долго сидеть за столом, давала знать о себе слабость, и все устроились возле моей тахты. Я уже не помню, о чем мы говорили, но всех развлекал Павел Николаевич. Он сказал моим родителям, что у него в отношении меня самые серьезные намерения. Жених понравился, но моя мудрая мать потом сказала мне, что рискованно выходить замуж за человека, который старше тебя на двадцать лет, и к тому же не отличается крепким здоровьем. А для меня это не имело значения. Я ждала его в Риге, пока он не приехал на Новый год. Но праздника в тот раз не получилось.»
