Еще один привет с того света. Конечно, да. Молодец, ясновидящая. Но и без её предсказания напоминания об отце то и дело возникали в моей жизни.
В моем детстве отец часто рассказывал мне о своем хорошем друге актёре Владимире Зельдине. Они познакомились еще до войны в Ленинграде, а сдружились в Алма-Ате. Когда мне было десять лет, во время гастролей Театра Советской Армии в Риге отец взял меня с собой на спектакль. Потом зашли за кулисы. Отец принёс принес букет роз и коробку рижских конфет жене Зельдина, актрисе Генриетте Островской, которую все называли Гитя. После теплых приветствий пара предложила зайти к ним в гостиницу. В номере отец достал из кармана пальто маленькую керамическую бутылку рижского чёрного бальзама. Откуда-то появился коньяк и нарезанный тонкими дольками лимон. Взрослые разговаривали о чём-то своём. Мне было не интересно, и я маялась от скуки. На моё счастье, спустя час в номер позвонила администратор и сообщила, что время принимать гостей истекло.
Спустя этак 40 лет мы оказались с Владимиром Михайловичем Зельдиным на одном теплоходе.
Я попросила его дать нашей группе интервью. Он охотно согласился. В конце я спросила его о своем отце. Услышав имя, он сказал: – Не помню.
Я огорчилась. Но что поделать, в конце концов он имел право и забыть. В свои 86 лет.
Две недели теплоход шёл из Киева в Одессу, останавливаясь на несколько дней в Севастополе, в Ялте, ещё в каком-то порту. На теплоходе работал международный телевизионный фестиваль. Каждый день заседало жюри, куда входили, кроме Зельдина, Людмила Чурсина, Виталий Вульф, Сергей Капица и другие известные люди. Каждый день проходили круглые столы, где обсуждались фильмы и вопросы международных отношений. Проводила этот фестиваль Украина. Хозяева излучали доброжелательность. Вечерами капитан звал нас в кают-компанию, где мы засиживались до глубокой ночи. И однажды Зельдин подозвал меня к себе:
– Я вспомнил вашего отца. Вспомнил! Он был после ленинградской блокады. Милый, весёлый человек, но доходяга. Кожа и кости. И вдруг его призывают со студии опять в Красную Армию. Мы между собой стали возмущаться: конечно же, его надо было от призыва освободить, дать бронь. А потом нам один директор картины, который хорошо знал вашего отца, сказал, что его специально призвали и определили заведующим клубом в училище армейских поваров. Чтобы немного подкормить. Через полгода он пришёл нас навестить. Мы обрадовались, увидев, что он посвежел и немного поправился. Я почему не сразу понял, о ком вы. Потому что его все звали Поль, на французский манер.
Приветы от отца приходили во сне и наяву. По радио передавали его песни. Иногда мне рассказывали о встречах с ним почти незнакомые люди. Однажды я получила письмо от ветерана «Мосфильма», имени которого никогда раньше не слышала. Он писал:
Уважаемая Рене Павловна!
С Вашим отцом, удивительным и талантливым режиссёром – Павлом Николаевичем Армандом, которому исполнилось 23 апреля 2002 года 100 лет – я был хорошо знаком, и он оставил яркий след в моей биографии.
В 1959 году ( в его биографии это не указано) Павел Николаевич Арманд работал вторым режиссёром на фильме "Русский сувенир", где постановщиком был известный режиссёр Григорий Васильевич Александров.
Я на этом фильме работал реквизитором и с Павлом Армандом встречался каждый день в течении года.
Он меня "шлифовал", воспитывал, учил культуре общения с известными людьми. Именно он готовил меня к личной встрече
с выдающимся режиссёром Григорием Александровым и Великой артисткой –Любовью Петровной Орловой.
Когда-нибудь я об этом непременно напишу.»
