Однажды из камеры меня привели в просторный коридор, где уже стояли раздетые догола мои товарищи. Были они обросшие, избитые, едва узнаваемые. Кучку одежды перед каждым из нас опять тщательно обыскали люди в штатском. Потом нам приказа; ли одеться и погрузили в крытые автомашины, на которых привезли в город Инстенбург, на вокзал. В товарном вагоне нас доставили в польский город Лодзь, на окраине которого находился концлагерь. Здесь содержалось несколько тысяч военнопленных, в основном из частей ВВС и ПВО.
В лагере нас снова обыскали и отвели по баракам. Каждый из полутора десятков бараков был огорожен колючей проволокой. Территория лагеря в виде прямоугольника триста на двести метров была огорожена пятью рядами колючей проволоки. Между ними лежали проволочные валы-спирали. Ограда была под током и оборудована сигнальным устройством. За проволочным ограждением, метрах в двух, проходила бетонная стена. Между ней и проволочной оградой патрулировали часовые. По углам территории лагеря возвышались вышки с пулеметами, в ночное время лагерь освещался прожекторами.
Отсюда пленных на работы не выводили. Вид узников произвел на меня самое удручающее впечатление. Баланда и кусочек хлеба с опилками быстро превращали людей в доходяг. Из этого концлагеря не было совершено ни одного побега, хотя и были отчаянные попытки. На проволоку набрасывали одежду, всякое тряпье - надеялись быстрым броском преодолеть ограду и скрыться в ночной тьме. Смельчаки погибали под пулеметным огнем.
Оказавшийся в плену мировой рекордсмен-парашютист Козуля пытался организовать побег из барака путем подкопа. Было уже все готово, оставалось прорыть небольшой участок под стеной. Однако патрулировавший между стеной и проволокой часовой провалился в прорытый ход. Он поднял тревогу, сбежалась охрана. Всех узников этого барака вывели на плац лагеря, уложили на землю лицом вниз и под ударами плетей заставили ползти в другой конец лагеря. Это происходило на глазах остальных узников.
Большинство истязаемых не доползло, остальных выволокли за ворота. Затем к каждому бараку подвезли лопаты и заставили узников выкопать под ними слой земли, чтоб были видны столбы, на которых стоят бараки. Каждый день приходили солдаты и острыми металлическими штырями протыкали землю возле бараков, их прозвали «золотоискателями». Ежедневно, в любую погоду, нас всех выстраивали на плацу для поверки. Проверяли по номерам, написанным масляной краской на груди и спине ниже букв «SU». Мне намалевали номер 7525.
На другой стороне плаца отдельно стоял такой же, как и остальные, барак. Туда отбирали ослабевших доходяг, потом их уводили за ворота, и они уже никогда не возвращались обратно.
Из наших заговорщиков мне встретилось несколько человек. Никто не знал, кто же нас предал. Грешили на генерала, но я категорически отвергал эту версию. Белишев находился в этом же лагере, но содержался отдельно. Здесь находилось много летчиков, пытавшихся бежать из других лагерей. На разных стадиях побега их постигла неудача.
Из нашего полка мне встретился Евгений Шулежко. Он также пытался бежать, но его поймали. Сильно били, отчего он болел, ослаб и уже не мечтал бежать. Однако он подбадривал меня, подарил драгоценную маленькую компасную стрелку. Ведь в случае удачного побега без нее не обойтись - идти по маршруту в пасмурные дни и ночи без компаса невозможно. Я был искренне благодарен Жене. Он подсказал, как лучше спрятать и сохранить стрелку. Я обменялся с одним из узников штанами. Это были французские цвета хаки с толстыми швами, особенно в ширинке, штаны. Туда я и затолкал стрелку.
Свободное копирование
