В 1976 году мы вместе с нашими друзьями уезжали на дачу в Перхушково в тридцати километрах от Москвы.
Это было днями полного отрыва от обычной московской жизни – ни газет, ни радио. Только прекрасный зимний лес, долгие лыжные прогулки, долгие вечерние разговоры за обедом, переходящим в ужин. В тот день наши друзья привезли с собой транзисторный приемник. Мы сидели все вместе за круглым столом в нашей маленькой столовой и слушали «Голос Америки». Пробиваясь сквозь какой-то треск и музыку, прозвучал голос диктора: «Самолет, на борту которого находится Владимир Буковский, прибыл в…»
И дальше сплошной треск разрядов. Уже потом, перебивая друг друга, повторяя каждое услышанное слово, поняли, что этот давно ожидаемый обмен состоялся, что Владимир свободен.
Впервые за многие годы Буковский был исключен из традиционного тоста московских интеллигентов – тоста номер два, тоста за тех, кто «там». Впервые пили за него в этот вечер все тосты – за его свободу, за его будущее, за то, чтобы слава не испортила его.
– Вот и еще один человек уехал. Еще одного больше никогда не увидим, – сказала я.
Зима, проливной дождь. Я, мой муж и еще трое наших спутников, каким-то чудом втиснутые в маленький автомобиль, едем по уже темной дороге.
Человек, сидящий со мной рядом, обращается ко мне: – Дина Исааковна, это невероятно, что мы вместе едем в этой машине, безо всякого дела, просто в гости. Ведь обычно я встречался с вами в Лефортовской тюрьме.
Время действия – декабрь 1977 года.
Место действия – дорога из Лондона в Брайтон.
Действующие лица – я и Владимир Буковский.
Свободное копирование
