Первый арест
— Здесь живут Олицкие? — раздался мужской голос. Одновременно дверь отворилась. На пороге нашей комнаты стоял человек в форме чекиста. За ним следовали еще двое. Четвертый был в штатском.
Я взглянула на отца. Папа был очень бледен.
— Мне поручено произвести обыск в вашей квартире, — сказал чекист.
— Предъявите, пожалуйста, ордер, — ответила я. Достав из портфеля очень толстую пачку ордеров, он полистал ее, вынул одну бумагу и положил на стол. Я, наклонившись, прочитала ее и подала брату. Ордер был на обыск и арест Екатерины и Дмитрия Олицких.
— Пожалуйста, — сказала я и отошла в сторону. Брат тоже отошел в сторону и сел на кровать к отцу.
Во время обыска никто из нас не проронил ни слова. Чекисты рылись всюду. Они перетряхивали, перелистывали книги, простукивали пол и стены.
— А кто это сейчас вышел от вас? — спросил главный.
— От нас? — удивились мы. — Никто от нас не выходил.
— Напрасно отрицаете, мы знаем, что у вас были люди.
Я все время думала про шорох под окном. «Донос, явно донос, и они ищут газету». Но я врала, что у нас никого не было, может, из квартиры кто и выходил. Я знала, что муж сестры недавно возвратился и снова ушел.
Обыск был закончен. У нас ничего не нашли. Чекисты составили протокол, его подписали мы и понятой.
— Можете идти, — сказал ему чекист. Понятой как-то сгорбившись, попятился к двери, вышел и закрыл за собою дверь. Следом она снова открылась, на пороге стояла Дутя, она только что вернулась домой. Из-за ее спины виднелось насмерть перепуганное лицо Пети.
— Это к вам? — спросил чекист и направился к двери.
— Это сестра, — ответила я.
— А-а-а… — протянул он, — простите, здесь производится обыск, посторонним вход воспрещен. Сестра молча отступила и закрыла за собой дверь.
— Оденьтесь и идите со мной. Вещей с собой брать не надо.
Я одела жакет и шляпу, брат надел тужурку. Мы подошли проститься с отцом. Мы крепко поцеловались. Слабые руки отца дрожали.
У подъезда стояли две легковые машины. В одну из них сели мы с братом и один из чекистов.
— Вези на Лубянку, — сказал старший и направился ко второй машине.
«За следующими», — мелькнуло у меня в голове. Я вспомнила толстую пачку ордеров, из которой он выбрал наш.
Мы с братом сидели рядом на открытой машине и крепко держались за руки. Мы молчали, ведь рядом сидел спутник, но я знала, что оба мы думаем об отце. Когда мы выходили из своей комнаты, в проходной комнате стояла Дутя. С нахмуренным, сердитым лицом смотрела она в сторону, но все же бросила нам:
— За отца можете не беспокоиться. Мало успокоила меня эта фраза, я знала, каково сейчас отцу. На Лубянке-2
Свободное копирование
