6-ое сентября, четверг. Большая радость: получил два письма – от Островского и от Рождественного, находящихся, как мне говорили раньше, в лагере под Касселем.
Привез их Серафим Александрович Соколов, ездивший туда для встречи с братом. Соколов от лагеря в восторге и говорит, что попасть туда – значит осуществить почти предел мечтаний для русского эмигранта в настоящий момент. Питание превосходное; все работают у американцев, а интеллигенция, главным образом, на умственной работе. В лагере – театр, школа, «детский сад», работают группы по изучению иностранных языков. Словом, умственная жизнь кипит так интенсивно, как это позволяют условия времени. Немного жители лагеря обеспокоены ожидающимся в скором времени визитом советских представителей, но надеются справиться с ними. Бытовые условия в лагере неважны, но сейчас идет интенсивная подготовка к зиме: укрепляются бараки, запасается уголь и т. п. Словом, люди верят в будущее и готовятся к нему.
Соколов привез еще и другие кое-какие важные известия, но я на них пока не буду останавливаться, потому что они еще требуют проверки.
Вот что мне пишут мои кассельские друзья:
28.8.45
Дорогой друг!
Бесконечно рад был прочитать Ваше теплое, сердечное письмо. В наши тяжелые времена особенно дороги дружеские чувства, выдерживающие испытания сроками и событиями. Благодарю Вас еще раз за Вашу ласку.
Ваше любезное предложение гостеприимства меня очень тронуло, и я, если судьбе будет угодно, воспользуюсь им всенепременно. До этого же момента я хотел бы, чтобы Вы познакомились и побеседовали с Е. Е. Поздеевым, который передает вам это письмо. Я хочу напомнить Вам наши разговоры, которые мы вели незадолго до ареста Серафима Павловича. Помните? Я стою на тех же позициях и не сойду с них, несмотря ни на что. Я вижу в жизни единственную цель и к ней буду стремиться. Не кажется ли Вам, что и у Вас, и у всех любящих Родину, не может быть иного пути, чем путь борьбы? При следующей оказии пришлю вам сборник стихов, изданный у нас кустарным способом, – он называется «Походный сборник». Это неслучайное название: разве мы не в походе?
Вас интересует судьба Серг[ея] Влад[имирович] и Тат[ьяны] Алекс[еевны]? Он в Париже, а та была где-то на юге, около Баденского озера. Р. Н. Рудин был арестован в Мариенбаде, и о его дальнейшей судьбе не знаю. Татьяна Константиновна Одинец (помните?) в Париже тоже. Больше не знаю ни о ком.
Что делаете Вы? Пишите ли что-нибудь? Ведь это сейчас весьма важно, хотя, может быть, творения сразу и не могут увидеть света, но когда-нибудь увидят; кроме того, для себя самого важно уяснить целый ряд вопросов. Как бы Вы, например, отнеслись к теме: «Тоталитарный режим – режим, тормозящий прогресс человечества»? Попробуйте высказать свои мысли по этому поводу, не стесняясь особенно местом, но по возможности объективно. В этом отношении очень интересно отношение англо-американской общественной мысли к режиму, существовавшему в Германии, сейчас в Испании, Болгарии, Румынии (см. речь Бевина). Ведь перед глазами так много примеров было. Если заинтересуетесь, то поработайте, а потом пришлите мне.
Нельзя ли в Гамбурге приобрести какие-нибудь русские книги?
Крепко обнимаю Вас.
Ваш Е. Островский
31.8
Дорогой Николай Сергеевич!
Большое спасибо за память!
Будет возможность, приезжайте к нам в лагерь, хотя бы на 2-3 дня – вот тогда и поговорим.
Слава Богу, все мы живы и здоровы и не теряем надежды на будущее. Серг[ей] Владим[ирович] в Париже, но письма от него до сего дня мы не получили, а стороной я знаю, что он там, и даже устроился на службу. Тата с Валей на юге, а где точно – не знаю. Словом, приезжайте к нам – поговорим. Привет семье.
Искренне Ваш Рождественский
Романов Евгений Романович (наст. Островский) (1913–2001), основатель и редактор журнала «Грани» (1946—1952).
Свободное копирование
