Щукинское училище
И наконец наступило 1 сентября. Я пришёл в училище и увидел в сборе весь наш курс. Он был многолюдный, ребят в нём было значительно больше, чем девушек. Этим первым мирным большим курсом как бы стремились уравновесить ту диспропорцию военного времени, когда ребят училось очень мало. Курсы тогда были преимущественно женскими. И вот набрали курс — сорок с лишним студентов.
Естественно, одному руководителю с таким числом не управиться, и было решено нас разбить на две группы. Одной группой стала руководить Елизавета Георгиевна Алексеева, а другой — Леонид Моисеевич Шихматов и Вера Константиновна Львова. Я попал в группу к Шихматову и Львовой. И началась учёба в Москве. Началась новая страница моей жизни.
Сейчас, оглядываясь назад, я вижу свои ошибки, свои промахи, своё непонимание. Многое я теперь вижу. И вижу, что это было так недавно и так давно. Время… Оно не подчиняется нам. Оно летит день за днём, неделя за неделей, год за годом. И чем ты становишься старше, тем быстрее этот поезд мчится. Иногда голова кружится от его скорости.
Вот начинается год… Он весь ещё впереди, длинный, долгий! Но ты не успеваешь оглянуться, как пора встречать новый год. Где-то я прочёл, что если перемножить 364 дня на средний возраст человека — на 70 лет, то получается что-то около 25,5 тысячи дней. Много это? Или мало? Надо учесть, что каждые сутки мы спим шесть-восемь часов. Забудем прекрасное детство, когда мы мир познавали играя, и взглянем этим тысячам дней жизни в глаза. Чем наполнить каждый день, как его прожить.
И нужно не забывать, что, прожитый впустую, в безделье и никчёмности, день никогда больше не повторится, не вернётся, и взамен его другого дня никто не отдаст. Арифметика точна и бесстрастна. Но жизнь-то человеческая не бесстрастна и чаще гораздо чаще не точна. И нет человека, который бы не ошибался, не шёл неверным путём, не возвращался на правильный путь не начинал всё сначала.
Это понимаешь, становясь старше, становясь если не умнее то осмотрительнее. Но начинаешь понимать и то, как много дней по юности, было пустых и, значит, напрасно прожитых. Всё чаще задумываешься над тем, чем заполнить оставшиеся тебе тысячи дней. Как сделать так, чтобы и они не были прожиты напрасно. Нет, наверное, рецептов, подходящих для всех. И не может быть. Люди слишком различны.
Но, ища смысл жизни, путаясь во всяких «проклятых» вопросах, теряя надежду понять этот сложный мир, я однажды прочёл поразившие меня слова. Написал их мудрец, который всю жизнь посвятил поискам правды в искусстве и в жизни, — Константин Сергеевич Станиславский. В записке к актрисе Художественного театра Тихомировой он писал:
«Долго жил. Много видел. Был богат. Потом обеднел. Видел свет. Имел хорошую семью, детей. Жизнь раскидала всех по миру. Искал славы. Нашёл. Видел почести. Был молод. Состарился. Скоро надо умирать. Теперь спросите меня: в чём счастье на земле? В познании. В искусстве и в работе в постигновении его. Познавая искусство в себе, познаёшь природу, жизнь мира, смысл жизни, познаёшь душу — талант! Выше этого счастья нет».
Наверное, нет. Но считать и подсчитывать ты начинаешь позднее, а в начале пути ты безмерно богат, у тебя всё впереди. И я, начиная учиться в Москве, не думал и не гадал, а хотел только всё узнать, всё понять, всё постичь, насколько хватало моих сил и разумения.
