Памяти человека, который не отступился от своих идеалов.
2 июня в военном госпитале Вишневского скончался известный правозащитник Виктор Алексеевич Попков. Он был смертельно ранен 18 апреля этого года в Чечне, недалеко от села Алхан-Кала. И хотя пуля предназначалась только Попкову, в результате обстрела автомобиля ранения получили водитель и врач Роза Музвроба. Попков находился на переднем сиденье медицинского микроавтобуса, а огонь был открыт прямо в лоб. Пули пробили ветровое стекло, и вся правая сторона его тела была просто усеяна осколками стекла. Это произошло средь бела дня недалеко от контрольно-пропускного пункта федеральных сил. Нападавшие скрылись на автомобиле, и никто не попытался их догнать. Машину с ранеными задержали на КПП на 40 минут. Для Попоква же промедление было смерти подобно. Шансы на выживание сокращались с каждой минутой.
Виктор Алексеевич Попков.
Родился в 1946 году. Правозащитник, миссионер, миротворец, спаситель.
Последние 15 лет своей жизни Виктор Попков работал в региональной гуманитарной организации, которая оказывает помощь беженцам и вынужденным переселенцам в различных горячих точках на юге России, начиная с Нагорного Карабаха и заканчивая Чечней. Его биография типична для интеллигенции 60-х. Он изучал физику в одном из московских институтов, затем бросил институт и стал журналистом. Он работал сейсмологом на Камчатке, где и встретил родителей своей будущей жены и их сына. Когда началась война в Чечне, Виктор не спорил, может ли ее остановить один беспомощный человек. Он бросился туда, чтобы оставить ее своими руками.
Во время ужасной грозненской "мясорубки" в январе 1995 года он сделал невозможное. День за днем в подвалах разрушенного президентского дворца он упрашивал вооруженных людей не убивать пленных российских солдат. Некоторых из них, которые еще могли ходить, ему удалось спасти и переправить в безопасное место. Через несколько дней в результате массированных бомбовых ударов подвалы дворца превратились в массовое захоронение.
В старой крошечной заполненной книгами московской квартире я рассматриваю семейные фотографии и вижу счастливую молодую пару с двумя детьми. "Этот парень один из тех, кого ему удалось спасти", рассказывает жена Виктора, Татьяна. И вдруг я понимаю, что если бы не Виктор, этого парня и этих детей не было бы в живых.
Я был с Виктором в нескольких горячих точках. В первый раз это была зона грузино-абхазского конфликта. Мне приходилось учиться на ходу: как передвигаться в зонах обстрела или вести переговоры с вооруженными людьми. Сперва Виктор меня раздражал своей медлительность, когда мне казалось, что необходимо поторопиться. И лишь проработав с ним несколько лет (на обеих чеченских войнах) я понял, что он разделял боль и брал на себя бремя других людей. Рассказывая о целях своей седьмой и предпоследней поездки в Чечню, Виктор писал: "Как обычно, это для того, чтобы сохранить чувство причастности ко всему, что происходит в Чечне, сохранить внутри себя желание помогать и защищать людей Чечни, которых уничтожает моя Россия". Он всегда чувствовал личную ответственность за зло, совершавшееся у него на глазах, и за каждого убитого - по-другому он просто не мог. Он умел тихо убеждать ослепленных ненавистью и склонных к жестокости людей уважать гуманитарные принципы. Он знал, что малейший признак нервозности или спешки мог все расстроить. И каким-то невероятным образом Виктору это удавалось. Неделями этот странный белобородый человек ходил по горным тропам как монах, ночевал в заброшенных горных селениях. Я даже видел, как военнослужащие федеральных сил просили его благословения, а старые чеченцы давали ему хлеб.
Кто же убил Виктора Попкова? На этот счет существуют только предположения. Личных врагов у него в Чечне не было, однако со стороны властей проявлялась неприкрытая злоба. Я это почувствовал, когда мы с Виктором раздавали пайки беженцам в Комсомольском. После военных операций федеральных сил жители села остались без крыши над головой, практически без всего, даже без поддержки властей. Мы работали открыто, в тесном сотрудничестве с местным отделом социального обеспечения. Мы оказывали помощь большим семьям, инвалидам и престарелым. Через час после того, как мы начали работать, нас задержали сотрудники УФСБ Урус-Маратана. Местная администрация безуспешно пыталась обвинить нас в оказании помощи боевикам, а затем нас отправили в военный штаб, где нам открыто угрожали. Ближе к вечеру нас отпустили и дали ясно понять, чтобы мы больше не возвращались. И это был не единственный инцидент. В феврале 2000 года Виктор раздавал помощь в селе Гехи-Чу, которое после военных зачисток лежало практически в руинах. Он раздавал ее тем, кто наиболее в этом нуждался, тем, у кого не осталось крыши над головой. Среди них был старый учитель, деревенский врач и пожилая слепая женщина (1895 года рождения), которая лежала на железной кровати на месте разрушенного дома. И, тем не менее, глава местной администрации обвинил Виктора в том, что он оказывает помощь боевикам - потому что он помогал самым нуждавшимся и составлял список раздачи гуманитарной помощи вместе с уважаемыми местными жителями, а не с представителями администрации села.
Зимой прошлого года Виктор работал по программе помощи жителям горной части Чечни, которые больше всего пострадали от военных действий. В этих изолированных районах он работал больше месяца и просто ужаснулся тому, что там увидел. Бесконечные зачистки, мародерство, насилие. Взрослых забирают в фильтрационные лагеря, где они исчезают. Пастухи подрываются на минах. Внесудебные расправы. Голод и страх. Практически все дети страдают от недостатка витаминов и дистрофии. Эпидемии кори и туберкулеза. Постоянная травма от военных операций. Нет обуви и одежды. Все это Виктор снимал на пленку. Он чувствовал огромную ответственность перед тысячами этих людей, которые оказались в ужасной изоляции, обреченные на медленную смерть от голода и болезней. Он был практически единственным человеком, который обладал информацией о том, что им нужно. И только он был готов ехать и помогать им. Но больше делать этого он не сможет. Он умер. В Грозном, в Назрани и в Москве врачи долго и упорно боролись за его жизнь. Они сделали все, что смогли, однако полученные ранения оказались смертельными. Виктор ушел от нас. Он оставил беспомощную семью. Жену и двое детей. Его жена и дочь Ульяна инвалиды уже 19 лет, у дочери серьезное генетическое заболевание. Виктор и Татьяна растили ее с пеленок. Видимо именно тогда у Виктора появилось постоянное и активное сострадание к жизни, находящейся на грани исчезновения. Однако спасти этого прекрасного человека было не в наших силах. Давайте попытаемся хоть как-то помочь близким ему людям. Он их очень любил.
*Автор: друг и коллега Виктора Попкова - Станислав Божко.
Москоу Таймс, 21-06-2001
Станислав Божко
