автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » leostar » Прерванный полёт - 11

Прерванный полёт - 11

20.06.1991
Петропавловск-Камчатский, Камчатский край, Россия

Пришло лето 1991 года, и мы с Иришей отправились на Камчатку! Вообще мало кому повезет за целую жизнь выбраться в такие далекие края, а в 15 лет тем более. Нас была большая группа – 28 человек. Я придумал туристскую путевку с маршрутом по Южной Камчатке. На маршруте обещались все прелести этого легендарного края – горячие источники, гейзеры, фумаролы, вулканы, а главное, тепло и трава в два роста. 18 путевок купили мои приятели из Сургутского клуба туристов, а 8 были куплены в Новосибирске, в основном романтическими женщинами без всякого туристского опыта.

     Так получилось, что эти две недели, проведенные вместе в горах Южной Камчатки, оказались не только самыми суровыми по условиям во всей Иришкиной жизни, но и самым длительным периодом нашего общения до конца ее короткой жизни. В следующие 10 лет мы еще два раза выбирались вместе в горы Тянь-Шаня и на Байкал, а потом только встречались в Новосибирске, перезванивались по телефону, писали друг другу письма и в последний раз в жизни виделись в Праге, на Рождество 2000 года.

    А тогда, в июле 1991 года, нас провожала большая толпа во дворе туристского клуба в Академгородке. Ириша была самой младшей участницей нашей эпопеи. Эпопея началась необычайно мощным ливнем прямо в Новосибирске, во время которого на дорогах образовались целые реки, ветер валил деревья, и когда мы с трудом доехали до аэропорта, то еще почти час не могли выйти из автобуса, пока вода не потекла уже через стекла и люки. Понятно, что полетов не было, и весь аэропорт был забит людьми. Мы расположились в одном из закутков прямо на полу, где и провели первую ночь нашего путешествия. Через сутки мы вылетели в Петропавловск-Камчатский, но непогода от нас не отставала. Уже во время посадки, снизившись до 500-700 метров, наш самолет толкнуло мощным порывом ветра и летчики, буквально чудом, удержали машину и, резко набрав высоту, увели нас на запасной аэродром в… Магадан. Мы приземлились в знакомых мне черных сопках со снежными пятнами, а за нами в этом же аэропорту посадили все остальные самолеты, летящие на Камчатку. Следующую ночь мы провели на полу аэропорта Магадана, в такой тесноте, что и лишнему яблоку не нашлось бы места. На третий день, трясясь от страха, вся наша большая компания прилетела, наконец, в аэропорт Елизово, на Камчатке. Шел моросящий холодный дождь, который закрывал все вокруг пеленой, на улице было не выше 10 градусов, ставить палатки на мокрой от многодневных дождей земле не хотелось, и мы вновь расположились на полу аэропорта. Надо было что-то предпринимать, и я нашел тут же в поселке при аэропорте отряд геофизиков, которые и предложили нам помощь. На двух машинах нас привезли в Паратунку, на базу отдыха геофизиков, в которой был бассейн с горячей термальной водой. Температура воды была близкой к кипятку, но люди, натерпевшиеся за три дня холода, сырости, грязи и страхов, с удовольствием окунались в кипяток и получали новый заряд жизненных сил. Все неприятности были разом забыты, тем более что дождь прекратился, и вскоре вокруг нас стали проглядываться сначала зеленые горы, а потом и сахарные белые купола огромных вулканов, упирающихся прямо в небеса.

     В этом году, лето на Камчатку пришло на месяц позже, чего я, конечно, не мог предугадать. Под Мутновским вулканом, откуда мы должны были начать маршрут, была просто зима. На куполе, а это высокогорное плато диаметром километров в двадцать, снег лежал 5-6 метровым слоем, и машины на строительство Мутновской термальной электростанции продвигались в снежных тоннелях, по дну которых текли селевые потоки. Геофизики довезли нас на машинах до вершины ледового купола под вулканом Мутновский. Дальше машины пройти не могли, и нам пришлось идти пешком, благо еще подоспел вездеход на гусеничном ходу, который прогуливал немецких туристов и подбросил наш неподъемный груз до базы геологов, в верховьях маленькой речушки, впадающей в океан.

   Геологи встретили нас неприветливо, им было не до нас, ведь у них гостил и катался на горных лыжах знаменитый российский бард Юлий Ким. Нам подсказали, где на берегу речушки находятся горячие источники, и мы разбили наши палатки на заснеженной поляне возле небольшой ямы, в которой булькал кипяток. Через несколько часов наш лагерь уже жил долгожданной походной жизнью, а Иришка принимала горячую ванну с видом на устремленный в небеса ледяной купол Вилючинского вулкана, а сверху падали медленные и огромные снежинки, снижая температуру кипятка до терпимой. Вечером любители песни решили идти в поселок, чтобы, если повезет, послушать Кима. Мост через речушку был снесен, поэтому идти надо было вброд, по пояс. Иришка тоже стала проситься и я не смог ей отказать. Когда в час ночи они, мокрые и замершие, вернулись ни с чем из поселка (Ким отказался петь, сославшись на нездоровье), я очень пожалел, что отпустил ребенка. Как и следовало ожидать, утром Иришка проснулась с ангиной и температурой. За прозрачной стенкой капроновой палатки лежал снег, я страшно ругался и потчевал ребенка мумие и горячим чаем с медом. Я был раздосадован, прежде всего, тем, что именно мой ребенок болен и теперь становится обузой для всей группы. Иришка тоже была расстроена, но ее робкие попытки пролить слезу встречали такую мою реакцию, что слезы испарялись на лету. Через день  мы перебрались в большой барак на базе геологов, я парил Иришку в термальной бане, и на третий день она была совершенно здорова. Итак, все наши планы полетели кувырком, надо было придумывать новые. В верховьях речки Вилюйки, где мы находились, еще только набухали почки, а снег укрывал даже трехметровый стланик, в устье же реки уже было полноценное лето. Вот туда мы и решили идти, тем более что река могла привести нас на берег Тихого Океана! До устья было всего 15 километров, но сказать «всего 15 километров», значит, не знать, что такое камчатский стланик и Камчатка вообще. Мы были у подножья или даже на склоне Вилючинского вулкана. По его снежным склонам ловко катался на горных лыжах Юлий Ким с компанией, а в 15 километрах от нашего лагеря высота спадала до уровня моря, и в долине небольшой речки одновременно уживались три времени года – зима, весна и лето.

      Первые километры по плотному снежному насту дались легко, но потом снег стал рыхлым, мы начали проваливаться, сначала по колено, а потом, кое-кто, и по пояс. Ниже по долине становилось еще хуже - из-под снега стали выскакивать, с ловкостью чертиков, пружинистые и наклонные стволы кедрового, а потом и ольхового стланика. Идти стало просто невозможно. Мы пробовали спуститься к самой реке и идти прямо по воде, но в ледяной воде можно было пройти не более 10 метров. Тогда нам пришлось подниматься все выше и выше, чтобы вновь выйти на снежные склоны вулкана, а потом, по мощным лавинным выносам, которые  не растают и до следующей зимы, идти вниз, вниз, к зеленой пойме, к темно-синему Океану. Такой путь был бы не простым и для опытных туристов, а для наших «чайников» и для моей 15-летней дочери тем более. Были и такие, кто просто ложился на снег и отказывался идти дальше. Кого-то уговаривали, а кого-то приводили в себя шоковой терапией - дескать, придется пристрелить, чтоб не мучался. Иришка не только не жаловалась, но и шла все время где-то впереди, так, что я на всем этом переходе, а длился он больше 8 часов, ее и не видел. Зато на следующий день, как бы в награду за преодоленные трудности, непогода отступила. Солнце, безоблачное небо, мощное дыхание океана, густой йодистый воздух, горы бурых водорослей, убегающие из-под ног крабы, чайки и их пронзительные крики – все это осталось у каждого незабываемым впечатлением, может быть, самым ярким в целой жизни. Я думаю, что и Ирина запомнила все это на всю свою, такую короткую, жизнь. Наверное, я, как обычно, не похвалил ее за стойкость, за мужество и терпение. Вообще, я очень мало хвалил своих детей, за что они часто обижались на меня. Трудно объяснить, почему я, так страдающий всю жизнь от недостатка просто теплых слов в свой адрес, был так неимоверно скуп на похвалу и такие же теплые слова, которые просто застревали у меня в горле.

     Потом еще было возвращение назад, по лавинным языкам и снежным склонам,  к базе геологов, а оттуда вновь нужно было подниматься на купол Мутновского плато. Как только вышли от геологов, нас накрыла стена холодного дождя, выше он превратился в снежную пургу. Идти пришлось почти по колено в смеси ледяной крупы и грязи. В ожидании машины геофизиков, мы грелись и обсыхали, раздевшись почти догола, в дизельном отделении перевалочной станции строителей Мутновской термальной электростанции. Потом уже на машинах спускались в весну, а затем и в лето, в Паратунку и, наконец, в Петропавловск-Камчатский, где на улицах, на каждом углу, продавали лососей, лежащих серебристыми кучами. Вокруг было много людей и хоть какая-то цивилизация. Я попрощался с Иришей и остальными участниками этого путешествия. Иришка, загоревшая на снегу, повзрослевшая, счастливая от увиденного и пережитого, с копчеными лососями в подарок в руках, гордая за своего отца-путешественника, провожала меня на рейс в Корф, на Север Камчатки. Там, в 1000 километрах от Петропавловска лежит полуостров Говена, и я со своими старыми товарищами, которые собрались к тому времени в Петропавловске, собирался пройти еще один маршрут, на этот раз высшей категории сложности.

А дальше водоворот жизни понес нас врозь. Я с осени того, 1991 года стал заниматься, так называемым, бизнесом, на следующий год женился, дела и проблемы, собственная жизнь закрывала детей, хотя еще пунктиром были встречи, разговоры и поездки.

25.10.2021 в 22:08


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама