***
Колька был большой. Он уже курил. Даже сам папиросы покупал и, конечно, с такой мелкотой, как Женька или Роман, не водился.
Но разные штучки для малышей придумывал охотно.
Научил ребят стрелять спичками из ключа. Показал, как делать лягушку, чтоб хлопала, прыгала и шипела, а однажды придумал новую игру -- "забастовщики".
Случилось это так.
Играли ребята в "казаки-разбойники". Те, которые были разбойники, полезли в подвал прятаться. Забрались в самый темный угол. Вдруг кто-то кричит:
-- Нашел!
-- Чего нашел?
-- Не знаю чего. Книги какие-то.
И правда, лежат в углу какие-то книги, целая кипа, веревкой перевязаны, а сверху разными тряпками завалены.
Подтащили кипу поближе к окну, развязали. Ничего особенного. Книги разные, в серых, коричневых переплетах, без картинок, а некоторые не разрезаны даже.
Стали ребята из этих книг кораблики да стрелы делать, а Роман несколько книг домой принес. Кольке показал. Колька посмотрел, прочитал немного и спрашивает:
-- Где взял?
-- В подвале.
Пошел Колька в подвал и все книги к себе перетащил, а ребятам велел молчать.
-- Если дворник узнает, попадет здорово, потому что эти книги про забастовщиков.
Стали ребята просить Кольку, чтобы объяснил он, кто такие забастовщики.
-- Забастовщики -- это рабочие, -- сказал Колька и рассказал, как в девятьсот пятом году рабочие с красными флагами к царю ходили и как городовые и казаки в них стреляли. Ребята из этого игру сочинили.
Едва только ребята появились во дворе и заорали:
Вставай, поднимайся, рабочий народ...
как начался страшный переполох.
Из окна высунулись жильцы, из конторы выскочили старший дворник, управляющий и младшие дворники с метлами.
Ребята разбежались. Некоторые же попались и получили основательную трепку.
Но последнее время Колька никаких занимательных штучек не показывал. Он ходил важный, задумчивый и совсем не замечал Романа.
Кольку уже несколько раз видели с большими парнями. Он принимал участие в их таинственных совещаниях.
А дома все картинки рисовал, и все одно и то же -- кинжал в сердце, а вокруг змея извивается.
"Неспроста это", -- решил Роман.
Однажды Роман увидел: у Кольки на правой руке указательный палец тряпкой перевязан. Колька подолгу глядит на тряпочную култышку и будто любуется ею.
-- Почему у тебя палец перевязан? -- спросив Роман.
-- Порезал.
-- А где?
-- На гвозде, на девятой полке, где дерутся волки, -- хмуро огрызнулся брат.
И читать начал много Колька, а книжки, которые читал, в свой сундучок прятал.
Было над чем задуматься.
Этой ночью Роман долго не мог уснуть. В квартире все спали. Колька рядом лежал, мирно похрапывал, а Роман все думал.
Вдруг Колька зашевелился и поднял голову. Роман зажмурился, прикидываясь спящим, а сам одним глазом посматривал.
Колька тихонько натянул брюки, вытащил что-то из сундучка и вышел во двор.
С бьющимся сердцем вскочил Роман и, напялив штанишки, на цыпочках пошел за братом.
Видит -- сидит Колька на кузнечном кругу и что-то точит.
Притаился Роман. Колька точит, напильником шурухает осторожно, иногда останавливается, что-то вертит в руке... Песню замурлыкает -- незнакомая песня, жалостливая.
Тихо на задворках и серо. Чернеют двери кузницы. Из полуоткрытого окна в первом этаже доносится храп мостовщика. Кошки бесшумно бегают. А Колька все точит и поет:
Извозчик, за полтинник
Вези меня скорей.
Я кровью истекаю
От "васинских" ножей.
Долго стоял Роман. Надоело. Замерз, зубами щелкает. Сперва с ноги на ногу переступал, после осмелел, шагнул вперед.
-- Коля...
Подпрыгнул Колька, словно на иголку сел, сгреб инструменты. Бежать собрался, но, увидев Романа, плюнул.
-- Вот черт! Напугал. Тебе что?
-- Я немножко... -- сказал Роман, пытаясь разглядеть, что держал в руке брат. -- Можно с тобой посидеть?
-- Иди спать. Мать увидит -- выдерет.
-- Она спит.
Роман шагнул еще и осторожно сел на краешек круга рядом с братом.
-- А ты что делаешь?
Колька подозрительно посмотрел и буркул:
-- Не твое дело.
-- Ну, скажи, Колечка.
-- А молчать будешь?
-- Буду.
-- Никому не скажешь?
-- Ей-богу, нет.
Колька, немного подумав, сдался.
-- Ну ладно, смотри. -- И вытянул вперед руку.
На ладони лежал трехгранный напильник, только резьба сточена здорово. Обидно Роману: не думал, что секрет такой пустяковый.
-- Напильник, -- протянул он разочарованно. -- А я-то думал...
-- Дурак, -- сказал Колька сердито. -- Ни черта не понимаешь.
Он порылся в кармане и, вытащив медную дверную ручку, насадил ее на напильник.
-- Ну, смотри, что теперь?
Роман обомлел. В руках у Кольки сверкал настоящий кинжал.
-- Кинжал, право слово, -- пробормотал восхищенный Роман. -- Ну и здорово! А зачем он тебе?
-- Драться, -- сказал Колька. -- У нас вся шайка с кинжалами.
-- Шайка?
-- А ты думал что? -- Колька самодовольно засмеялся. -- Десять человек. Шайка "Саламандра".
-- А что это такое?
-- Тайна, -- помолчав, ответил Колька.
-- И атаман есть?
-- Андреяха атаман.
-- Здорово. И драться будете?
-- А как же? На Пряжку пойдем, после на семеновецких.
Колька уже не мог остановиться. Сам стал рассказывать о шайке, потом развязал палец и показал Роману крестообразный порез.
-- Кровью подписывались, -- объяснил он. -- Так смотри... Тайна... А завтра, если не боишься, иди за нами. Будешь смотреть, как мы покроем обводненских ребят.
-- Покроете?
Колька презрительно свистнул.
-- Еще как! Так расщелкаем...
