Пятница, 24 марта
Государь вернул телеграмму Долгорукова с пометой, что недельное пребывание слишком продолжительное, а свита шаха - слишком многочисленна. Персидский монарх должен ограничиться тремя днями с частью своей свиты. "В Европу может везти сколько хочет, но в Петербург это слишком много". Нелегко довести это решение до сведения бедного перса, который во время всех предыдущих посещений проводил в Петербурге неделю и которого мы так долго заставили ждать ответа. Мне кажется, что министр бледен, утомлен и что все ему надоело. Вчерашнее заседание у великого князя произвело на него тоже тягостное впечатление. Очевидно, тут все дело в личностях, в желании избавиться от Зиновьева и Мансурова и придать большее значение этому злосчастному великому князю, который, в сущности, ничего не понимает ни в чем, кроме мелких интриг. Составление протокола заседания поручено интригану Степанову. Сговорившийся, вероятно, заранее, Победоносцев согласен на все и, конечно, поддерживает то, что желательно Его Высочеству. Министр предлагает, чтобы дела Палестинской комиссии были переданы не Палестинскому обществу, а совету этого общества. Председатель и вице-председатель будут назначаться государем, как и все члены совета, среди которых будут представители Министерства иностранных дел и Святейшего Синода. Победоносцев старается заиметь барона Сакена в качестве делегата от нашего министерства, но Гире отвечает, что решит вопрос, когда это будет нужно, а в данный момент не может назвать никого.
Около 2 часов министр уезжает с докладом, который должен состояться в Аничковом дворце. Министр возвращается около 3 1/2 часов, когда все собрались у меня к чаю. Зиновьев поднимается к нему, чтобы узнать о результатах доклада. Разговор с министром по делам Палестины производит на него сильное впечатление. Образ действий великого князя в его стремлении устранить обоих самых старых членов комиссии, в которой он сам принимает участие не более 2 - 3 лет, в самом деле оскорбителен и ничем не оправдан. При посещении выставки рыбоводства великий князь Владимир получил от одного из организаторов выставки, г-на Базилевского, большую рыбу (белугу), которую Его Высочество, сделав распоряжение о том, чтобы предварительно убедились в ее свежести, посылает в саперный батальон. По этому случаю появляется немного комичный приказ. Письмо начальника штаба батальонному командиру: "Его Императорскому Высочеству благоугодно было жертву эту приказать представить на съедение нижним чинам вам вверенного славного батальона". Затем батальонный командир: "С чувствами искренней радости объявляю вышеупомянутый дорогой для нас знак внимания Его Императорского Высочества к нашему батальону, в составе которого саперы имеют счастье считать своего августейшего главнокомандующего". Это ли не великолепно! И при этом общее падение престижа.
Слухи об ужине у Кюба и якобы вынужденном и окончательном отъезде за границу великой княгини Марии Павловны все более и более распространяются. Шварц пишет мне из глуши своего тверского имения, спрашивая, в чем дело. Еще одна деталь, о которой много говорят: когда великий князь Алексей после поцелуя, данного его belle soeur, и пощечины - его брату, счел своим долгом вышвырнуть актера Гитри за дверь, находившийся на всякий случай в коридоре градоначальник Грессер хотел войти в комнату, но Его Высочество увенчал его глубоким блюдом, полным свежей икры. Картина!
Свободное копирование
