автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Ivan_Dmitryev » Взгляд на мою жизнь - 14

Взгляд на мою жизнь - 14

15.10.1781
С.-Петербург, Ленинградская, Россия

Чтоб не наскучить дальнейшим описанием мелочных случаев, постараюсь скорее пробежать первую треть авторской моей жизни, или, лучше сказать, одно к ней приготовление. Между тем, повинуясь моему сердцу, не могу промолчать о двух моих знакомствах; они памятны мне будут во всю жизнь мою. Но прежде, нежели начну говорить о первом, да позволено мне будет отступить назад несколькими годами.

В 1770 году в провинциальном городе Симбирске старший брат мой и я, десятилетний отрок, находились на свадебном пиру под руководством нашего учителя г. Манженя. В толпе пирующих увидел я в первый раз пятилетнего мальчика в шелковом перувьеневом камзольчике с рукавами, которого русская нянюшка подводила за руку к новобрачной и окружавшим ее барыням. Это был будущий наш историограф Карамзин[1].

Отец его, симбирский помещик, отставной капитан Михаила Егорович соединился тогда вторым браком с родною сестрою моего родителя, воспитанною по ее сиротству в нашем семействе[2].

С того времени до зрелого моего возраста я не имел случая видеть его; знал только, что он в отрочестве своем обучаем был немецкому языку тамошним пятидесятилетним врачом, которого прозвище я позабыл, но очень помню, не потому, что он был с горбом, но по его привлекательной физиономии. Он говорил тихо; в главах и на устах его обнаруживались кротость и человеколюбие. Я узнал и полюбил его по случаю болезни младшего брата моего, еще младенца, который от оспы несколько дней не мог раскрывать глаз. Добрый старик думал утешить его, привозя к нему разные детские гостинцы; но эти вещи лишь более раздражали больного, потому что <он> не мог их видеть. Тогда он обратился к другому средству: привез к нему свой маленький клавесин и в каждое посещение играл на нем разные штучки, сидя подле кровати младенца, желая тем сколько-нибудь развлекать его и успокаивать.

С приближением юношеского возраста, Карамзин отправлен был в Москву и отдан в учебное заведение г. Шадена, одного из лучших профессоров Московского университета, где и находился до вступления в настоящую службу[3]. По тогдашнему обыкновению, или злоупотреблению, в гвардейских полках он записан был, так же как и я, еще малолетним в Преображенский полк подпрапорщиком. С того времени началось наше знакомство, и вот каким образом.

Однажды я, будучи еще и сам сержантом, возвращаюсь с прогулки; слуга мой, встретя меня на крыльце, сказывает мне, что кто-то ждет меня, приехавший из Симбирска. Вхожу в горницу и вижу румяного, миловидного юношу, который с приятною улыбкою вручает мне письмо от моего родителя.

Стоило только услышать имя Карамзина, как он уже был в моих объятиях; стоило нам сойтись два, три раза, как мы уже стали короткими знакомцами[4].

Едва ли не с год мы были почти неразлучными; склонность наша к словесности, может быть, что-то сходное и в нравственных качествах укрепляли связь нашу день от дня более. Мы давали взаимный отчет в нашем чтении (VI), между тем я показывал ему иногда и мелкие мои переводы, которые были печатаемы особо и в тогдашних журналах.

Следуя моему примеру, он и сам принялся за переводы. Первым опытом его был "Разговор австрийской Марии Терезии с нашей императрицею Елисаветою в Елисейских полях", переложенный им с немецкого языка[5]. Я советовал ему показать его книгопродавцу Миллеру, который покупал и печатал переводы, платя за них, по произвольной оценке и согласию с переводчиком, книгами из своей книжной лавки. Не могу и теперь вспомнить без удовольствия, с каким торжественным видом добрый и милый юноша Карамзин вбежал ко мне, держа в обеих руках по два томика фильдингова "Томаса-Ионеса" (Том-Джона), в маленьком формате, с картинками, перевода Харламова[6]. Это было первым возмездием за словесные труды его.

По кончине отца своего он вышел в отставку поручиком и уехал на родину[7]. Там однажды мы сошлись на короткое время; я нашел его уже играющим ролю надежного на себя в обществе: опытным за вистовым столом, любезным в дамском кругу и оратором пред отцами семейств, которые хотя и не охотники слушать молодежь, но его слушали. Такая жизнь не охладила, однако, в нем прежней любви его к словесности.

При первом нашем свидании с глаза на глаз он спрашивает меня, занимаюсь ли я по-прежнему переводами? Я сказываю ему, что недавно перевел из книги "Картина Смерти", сочинения Каррачиоли, "Разговор выходца с того света с живым другом его". Он удивился странному моему выбору и дружески советовал мне бросить эту работу, убеждая тем, что по выбору перевода судят и о свойствах переводчика и что я выбором своим, конечно, не заслужу выгодного о себе мнения в обществе. "А я, - примолвил он, - думаю переводить из Вольтера с немецкого перевода". - "Что же такое?" - "Белого быка". - "Как! Эту дрянь, и еще не вольтерову, а подложную!" - вскричал я. И оба земляка поквитались.



[1] Николай Михайлович Карамзин род. 1 Декабря 1865, ум. 22 Мая 1826, след. он был с небольшим 5 годами моложе И. И. Дмитриева (род. 10 Сентября 1760), который и пережил его слишком 11 годами (ум. 3 Октября 1837).

[2] Ее звали Авдотьей Гавриловной. Таким образом меньшой единокровный брат Карамзина был двоюродным братом И. И. Дмитриева, а сам лучший друг последнего, Н. М. Карамзин, вовсе не был ему родней.

[3] Это было в конце 1781 года.

[4] Тоже в конце 1781 года.

[5] Пьеса эта не отыскана.

[6] "Повесть о Томасе Ионесе", соч. Фильдинга, пер. с франц. Евсигнея Харламова, 4 части. Вышла в Петербурге в 1770-- 1771 годах.

[7] В 1785 году.

10.08.2021 в 19:49


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама