В 1945 году, будучи в Москве, я случайно встретил на улице полковника В. Л. Проценко, которого хорошо знал еще по танковому полку. Мы очень обрадовались, два блокадника! Проценко пригласил меня к себе домой. Посидели, вспомнили былое, поговорили о сегодняшних делах. Я пожаловался на трудности, которые мы испытываем в институте, где идет исключительно важная работа.
Полковник сказал, что он служит теперь в одном из управлений Наркомата обороны и постарается мне помочь. На следующий день я зашел к нему в наркомат. Познакомился с несколькими товарищами. Они ведали техникой бронетанковых частей. После того как мы с Проценко уже в два голоса рассказали о важности дел, которыми занят институт, и о трудностях, стоящих на его пути, все согласились, что надо помочь. Посовещались, прикинули и решили передать Физтеху походную мастерскую по ремонту танков, смонтированную на мощном грузовике. Это была огромная ценность по тем временам. На автомобиле имелись нужные нам станки и даже автономная электростанция.
Когда машина пришла в Сосновку, ее встретили чуть ли не всеобщим «ура». Станки установили в институтских мастерских, а грузовик служил нам как важное транспортное средство. Потом его переделали в автобус. И вот наш автобус каждое утро приезжал на Владимирскую площадь, забирал сотрудников и вез их в институт.
Окончание войны не означало для нас наступления легкой жизни. Легко тогда никому из советских людей не жилось — слишком многое требовалось восстанавливать и отстраивать, поднимать из развалин. А физики в ту пору исследовали актуальную для нашей промышленности проблему.
Физикой атомного ядра советские ученые успешно занимались и до войны. Наиболее широко и хорошо эти работы были поставлены в Ленинграде, у нас в Физтехе. Уже в довоенные годы дальновидные ученые понимали, что огромная энергия атома может не только послужить в будущем увеличению производительных сил общества, но и стать мощной силой разрушения — все зависит от того, как люди станут ее использовать.
В 1932 году английский ученый Чедвик открыл нейтрон— частицу, не имеющую электрического заряда, а в 1939 году немецкие физики Ган и Штрасман опубликовали результаты своих работ о воздействии нейтронов на тяжелый элемент — уран. Оказалось, что свободный нейтрон, попадая в ядро урана, разбивает его на две части, при этом выделяется огромное количество энергии. А главное — в результате превращения высвобождаются другие нейтроны. Разлетаясь с большими скоростями, осколки ядра вызывают сильный нагрев окружающей их среды. Подсчитали, что энергия, выделяемая при таком распаде одним граммом урана, может сравниться с той, какую получают при сжигании трех тысяч тонн каменного угля.
Вместе с тем возникла мысль о том, что если деление ядра под воздействием нейтрона освобождает другие нейтроны и в большем количестве, то, очевидно, эти вторичные нейтроны могут вызвать деление других ядер. Так возникает цепная реакция.
Уже тогда известный физик-теоретик Нильс Бор заявил, что над человечеством нависла страшная угроза, так как урановая бомба (содержащая в небольшом количестве изотоп урана с атомным весом 235) способна смести с лица земли целый город. Одновременно и в Советском Союзе пришли к выводу о возможности появления такого страшного оружия.
Наши ученые изучали реакции деления и цепной распад урана.
Свободное копирование
