Временное пребывание в Югославии таким образом было вполне устроено — теперь нужно было думать о дальнейшем. В один из ближайших дней я отправился в Белград. На главной улице гуляло немало беженцев. Опять встретил Хлытчиева. Заговорили о возможностях более постоянного устройства жизни в Югославии. Мы уже знали, что в Загребе и Любляне открыты новые Политехнические Институты и там могут требоваться преподаватели механики. Зашли в ближайшую кофейную и написали заявление о желании получить какие-либо преподавательские занятия. К заявлениям приложили краткие жизнеописания. Мое заявление было послано в Загреб. Теперь нужно было ждать ответа. Пока ответ придет надо было чем то заняться.
Меня давно интересовал вопрос об усилении краев отверстий в металлических листах, подвергающихся действию растяжения или сжатия. Задача эта представляет практический интерес особенно для кораблестроителей и я решил ею заняться. Метод решения был ясен — нужно было только выполнить значительное количество арифметических вычислений. Времени для этого было достаточно и я засел за работу.
Ждать ответа из Загреба пришлось недолго. Через какую-либо неделю получил письмо от ректора Политехникума с предложением приехать для переговоров. Решил ехать не откладывая, хотя меня сильно смущало то обстоятельство, что для переговоров с ректором у меня не было подходящего костюма. В Белграде было много военных беженцев и моя военная форма не привлекала особого внимания посторонних, но в Загребе, по моим сведениям, военных беженцев не было. Пришлось одеть штатское платье, в котором за пол года до этого я приехал в Ростов. У меня долго хранилась моя карточка в этом костюме и я всегда потом удивлялся, как мне удалось проникнуть в кабинет ректора в таком наряде.
Ректор был заблаговременно извещен о дне моего приезда и в ректорском кабинете я застал всех деканов Политехникума. Все они до окончания войны были инженерами австрийской монархии и наш разговор шел на немецком языке. Из инженерной литературы они знали о некоторых работах Тимошенко и когда из разговора выяснилось, что я и есть автор этих работ, то они сразу мне предложили занять у них кафедру Сопротивления Материалов. Преподавание этого предмета должно было начаться с осени, но они предложили зачислить меня немедленно в профессора, чтобы дать мне время для усвоения языка. Это меня вполне устраивало и я согласился переехать в Загреб в ближайшем будущем.
Покончив с делами, занялся осмотром города. Загреб был настоящий европейский город с мощеными улицами, электрическим освещением, канализацией, водопроводом, трамваем. На центральной площади располагался оперный и драматический театры. Там же помещался старый Хорватский университет, а вблизи находились новые здания университетских лабораторий и университетской библиотеки. Под самым городом находились обширные парки — было достаточно места и дли отдыха и для прогулок. В Белграде я никаких парков не видал. Невольно возникала мысль, что в Хорватии, находившейся столетия под «игом» Австрии, национальная культура развивалась успешнее, чем в независимой старой Сербии.
По возвращении в Земун усердно занялся заканчиванием моей теоретической работы и только изредка бывал в Белграде. Число русских профессоров-беженцев все возрастало. Их было достаточно не только для замещения вакансий в Белградском Университете, но также и во вновь открываемых университетах в других городах Югославии. Было организовано общество бывших русских профессоров. Оно помогало Министерству Народного Просвещения разбираться в разнообразных документах прибывающих профессоров, доцентов и преподавателей и в оценке их научных трудов. Конечно, научное достоинство этих людей было весьма разнообразно, но вне всякого сомнения их дальнейшая деятельность имела благотворное влияние на быстрое развитие высшего образования в Югославии.
Свободное копирование
