Директор гимназии, носивший также праздничную фамилию (Воскресенский), редко бывал в трезвом состоянии, почему мы и зрели его лик раза два в год, не больше: пред началом учения, в августе, и по окончании его, в конце июня. В оба раза он являлся как важная особа, давал нам строгие наставления, после которых, не знаю для чего, грозил нам пальцем. Редко видя его, мы не могли к нему присмотреться, как лисица ко льву, и потому очень боялись его. На втором году нашего гимназического курса он был замещен новым директором, нисколько на него не похожим. То был отставной полковник Иван Михайлович Татаринов, муж известной мистички (урожденной Буксгевден). Жена его, им оставленная, как свидетельствует П. Кукольник {"Русский архив", 1874, кн. 1.} жила в Петербурге. Причина, почему разошлись они, неизвестна. Конечно, не за различие в образе мыслей, так как сам Татаринов принадлежал к масонам. Всего вероятнее ему, красивому и молодому мужчине лет тридцати пяти, не нравились странности жены, удалившейся от света и собиравшей к себе разнохарактерное общество для молитвенных "радений". Единственный сын их умер в детстве, и этою смертью была порвана последняя связь между ними. Не зная семейной истории нашего нового начальника, мы удивлялись, как такой бравый молодец не найдет себе под пару невесты, а живет один.
Директорство Татаринова принесло много пользы. Он сразу поднял гимназию во мнении рязанского общества, потому что принялся за дело с охотой и любовью. Гимназисты, для которых прежний директор был своего рода мифом, ежедневно видели нового в классе выслушивающим уроки учителей и ответы учеников. Состав преподавателей не изменился, но те из них -- впрочем, весьма немногие, которые позволяли себе иногда являться в послеобеденное время "навеселе", воздерживались от своей слабости и аккуратно посещали классы. Много значило и то обстоятельство, что Татаринов по своему состоянию, чину, образованию и петербургским связям стоял наряду с губернскою знатью. Он держал себя независимо и как начальник отдельной части, и как лицо представительное в обществе, и как человек с самостоятельным характером. Дворянство не боялось уже отдавать своих детей в гимназию и относилось уважительнее к образованию, в ней получаемому. Сообразуясь с потребностью времени, Татаринов ввел частные уроки танцев для желающих, с платою по 25 рублей в год, пригласив отличного учителя, итальянца Коломбо, жившего прежде у богатого помещика Ржевского, который из крепостных своих девок устроил балетную труппу и нередко угощал публику балетами на рязанском театре {Некоторые сюжеты из этой труппы (Виноградова, Харламова) поступили потом на Московскую сцену.}.
В день акта, утром, родители и посторонние собирались в гимназию на раздачу одобрительных листов и книг лучшим ученикам, а вечером на спектакль, устраиваемый в большой зале. Пьесы разыгрывались учениками. Татаринову же одолжена была гимназическая библиотека значительным приращением. Он подвигнул некоторых дворян на пожертвования. Тогдашний генерал-губернатор пяти губерний, А.Д. Балашов, выбравший Рязань местом своего пребывания, захотел с своей стороны сделать вклад и просил директора указать, в чем именно нуждается библиотека. Директор написал: "сочинения Шиллера, или сочинения Гете, или сочинения Корнеля и Расина", или... и т.д. Балашов понял смысл записки и заменил союз или союзом и, так что библиотека наша зараз получила книг рублей на шестьсот. Нельзя было не заметить перемены и в учащихся: они приличнее держали себя, лучше соблюдали классный порядок, внимательнее смотрели за своею одеждой, книгами и тетрадями. Неблагопристойные слова, грубые выходки, кулачные бои прекратились, хотя в промежутке между уроками дозволялись игры на просторном гимназическом дворе.
Важнее всего было внимание директора к успехам учеников. Отличая того или другого, он не имел надобности действовать по расчетам, с целью угодить знакомым или видным лицам. Доказательством служит тот порядок, в каком девять учеников четвертого класса гимназии окончили курс: первым вышел я, за мною следовали сын солдата, двое дворовых людей, сын мелкого чиновника, сын почтальона, двое дворян (из них один сын бывшего предводителя дворянства) и сын мещанина. В особенности отличал Татаринов тех гимназистов, в которых кроме успешного учения подмечал охоту к чтению, любознательность. Я с удовольствием вспоминаю, как, бывало, по окончании послеобеденных уроков {Каждодневно было по три двухчасовых урока: до обеда от 8 до 12, после обеда -- от 2 до 4 часов.} зазывал он меня к себе на квартиру, помещавшуюся в гимназии, угощал лакомствами и показывал библиотеку. Однажды, раскрыв лежавшую на столе книгу, я увидел "Приключения после смерти" Штиллинга. Татаринов, как сказано, был масон, и потому большая часть его библиотеки состояла из сочинений масонского и мистического содержания.
Свободное копирование
