Между тем я, будучи совершенно праздной, днем обыкновенно ходил по городу и все любопытствовал, а чтоб по дурной погоде менее иметь труда в обозрении окрестных мест, то ходил на самую большую крепостную башню, видимую в ландшафте в правой руке, называемую Кыз-Галаси, что значит девичья крепость, и на башню Минаре, принадлежащую мечети; вечерами же занимался обучением сына хозяйки. Г. С., чтоб освободиться от меня, приказал мне взять верховую его лошадь и отвести на степь и там искать с нею травы, где лучше, с тем чтобы не приходить и на квартиру, не сказав, впрочем, ни слова о том, чем мне питаться. Не столько из слепого повиновения, сколько для любопытства, что из сего выйдет, я принял сие поручение беспрекословно, с тем, однако же, чтоб в исполнении его располагать себя смотря по обстоятельствам. -- Лошадь сия, от одного армянина ему подаренная, в самом деле была очень хороша, а только от скупости его была весьма заморена. Сожаление к сей животной заставило меня трудиться с нею ходить и искать ей хорошей травы; для себя уже собственно у проезжающих выпрашивал милостыню, а к ночи, несмотря на строгость запрещения, возвращался спокойно на квартиру. Спустя несколько дней, в половине страстной недели, будучи в поле, увидел я персиян человек до 15 верхами, которые на вопрос мой сказали мне, что они едут осмотреть горящую землю. С ними был Муртаза-Кули-хан, для которого, собственно, и предпринята была сия прогулка. -- Радуясь такому драгоценному для меня случаю увидеть новые чудеса, я тотчас сел на свою лошадь и поехал с ними. Хотя расстояние от города до оного места было по крайней мере верст до 20, но ночью всегда было видимо большое зарево. Горящая земля находится на одном из тамошних холмов близ некоторой деревни, против острова, называемого Авшаран, который по каменистой и пространной отмели в сем месте нередко бывает гибельным для мореплавателей, ибо они в ночное время, обманываясь выходящим из земли огнем, стремились к нему и претерпевали крушение. Дорогою, где только встречали мы лужи, везде поверх воды видел я нефть, которая в окрестностях Баки добывается повсюду и составляет главную сего города промышленность. Огнистое место, или горящая земля, обнесена каменною стеною, в окружности по крайней мере и без ошибки сажень до ста. Персияне, жители здешней деревни, Муртазе-Кули-хану как брату главного повелителя Персии показывали здесь все с усердием и подобострастием. Во внутренности стены, выстроенной в древности огнепоклонниками, находятся комнаты, род келий, в которые пересылаются жители оной деревни на зимнее время и живут в них до весны. -- Посредине каждого покоя, или кельи, выкопана яма, в которую для печения хлеба и варения кушанья ставится круглый глиняный сосуд, называемый тонир, наподобие кадушки без дна. Когда нужно печь хлебы или варить кушанье, то на дне ямы, разрывши немного поверхность земли, прижигают ее огнем, от чего делается довольно большое пламя. Когда тонир накалится, тогда приготовленное тесто небольшими колобами налепляют вокруг его, и таким образом выпекаются хлебы весьма скоро, а когда нужно приготовлять кушанье, то, произведя огонь, на тонир ставят кастрюли; когда же огонь более не нужен, тогда бросают на него несколько земли и тем его потушают. В потолке покоев сделано отверстие, род душника, который сообщает свет и служит вместо трубы, когда разводится огонь. То же собственно место, которое всегда горит, не более в окружности как четыре сажени, или одна сажень в поперечнике. Земля вообще глинистая белая; огонь выходит из нее, как бы выдуваемый ветром, и виден только в своей поверхности, нимало не изменяя вида земли. Впрочем, окруженное стеною место все имеет вообще горящее свойство, и в нем производится огонь и тушится таким же образом, как сказано выше. Сверх того, как глиняное место имеет всегда щели или трещины, то в сии узенькие отверстия беспрестанно выходит горючего свойства воздух. -- Персияне рассказывали нам, что если в комнате закрыть душник и запереть двери в то время, когда произведен огонь, то в ту ж минуту ее взорвет, подобно пороховой силе, и для сего в угодность Муртазы-Кули-хана показали пример: в средине ограды находится нарочно выкопанный колодезь глубины сажен до 7, на дне которого приметно было несколько воды; поверхность его выкладена диким камнем и имеет отверстие не с большим в аршин, которое, покрыв плотно войлоками, прибили их для крепости гвоздями, а потом, положа на средину камень по крайней мере в пуд и просунув под войлоки зажженную лучину, бросили в колодезь. -- Вдруг на дне колодезя сделался грохот наподобие отдаленного грома, продолжавшийся минуты с две, а потом взорвало войлоки и бросило камень за ограду. -- По приказанию их мы стояли от колодезя в нужном для безопасности расстоянии. Сверх того, указав нам на индейцев, случившихся там на сей раз и поклонявшихся с благоговением пред горящим местом, рассказали нам, что они приезжают сюда брать, по мнению их, сей священный огонь, который содержится в воздухе, выходящем из помянутых щелей, и которым они, наполняя тузлуки (кожаные мешки), и отвозят его по своим местам. Там, проколов тузлук самым тонким орудием, к сделанной дырочке приставляют огонь, отчего выходящий воздух, до того невидимый, зажигается и выходит уже огнем, доколе не истощится, и в сем заключается одно из важнейших их жертвоприношений. Для доказательства сего взяли они тузлук, завязанный крепко с одного конца, другим приставили к одному из отверстий, или щели. Как скоро тузлук наполнился воздухом, тогда, завязав и другой конец, проткнули его иглою и подожгли. После чего вовсе из неприметного отверстия начал выходить стремительно самый тонкий огонь и продолжался до тех пор, пока не опустел тузлук.
Воздух, смешанный с нефтяными и серными частицами, столько здесь тяжел, что в продолжение трех часов производимых опытов мы едва могли оный сносить. Жители сказывали, что свежий человек не более может пробыть у них двух суток, а если более, то должен лишиться жизни.
Свободное копирование
