1942 - 12

12 июня.

    День прошел тихо. В столовой наслаждался чаем с пирожным. Ух, здорово!

    Вечером узнал печальную весть: 5 июня из Валуек в Москву вылетел Костя Тараданкин. Идучи из редакции домой он попал под машину. Измят изрядно, лежит в госпитале. Ну и ну! Стоило воевать 11 месяцев, быть во всех переплетах, чтобы попасть в такую историю.

    А вот другая аналогичная история: фотограф Копыта снимал в тылу конную атаку. На него наскочила лошадь, подмяла, еще и еще несколько. И он - в госпитале. Копыта под копытом. Сегодня видели в здешнем театре «Фельдмаршала Кутузова». Плохо!

13 июня.

    Вечером в 18:30 говорил с Москвой, с Косовым. Просят материалы о боях на Харьковском направлении. Дела там тяжелые и бои, как сводки квалифицируют, оборонительные. В Москве тихо, частые дожди.

    Только кончил разговор - канонада. Потом - свист и взрывы 6 бомб. Недалеко. Пошел. Народ на улицах возбужден весьма. Оказывается, нагло проскочил днем и сбросил бомбы в центре города. Одна упала рядом с парком ДКА - убито много детей и гуляющих. Повреждено здание «Коммуна».

    В 9 ч. вечера - тревога. Гудки. Продолжалась до 12 ночи. Немного постреляли, взрывов не слышно.

    Вечером приехали с фронта Куприн и Реут. Говорят - канонада не утихает весь день и ночь. Авиация немцев активизировалась весьма. В воздухе непрерывный гул. Усиленно бомбят станции ж.д., бомбят Коротояк (понтонную переправу), по-прежнему Валуйки. Вчера над ними жгли 5 ракет сразу. Реут войной сыт по горло.

    Купил в киоске письма Пушкина - читаю взасос.

    Фотографы рассказывают о поведении фоторепортера Гаранина.

    Приехал он в 6-ю армию - шасть к начальнику отдела агитации Иткину:

    - Я прибыл по поручению т. Мехлиса. Мне нужно для съемок несколько кило тола. (т. е. для инсценировок взрывов).

    А как только началась баталия настоящая - ходу оттуда.

    Впрочем, и остальные фотографы снимают так. Зельма все танковые сцены снимал под Воронежем, в т. ч. и сдачу немцев в плен и бомбежку танка с самолета. А «Известия»

    - ничего, печатают оного Зельму (Шельму).

    Вот и завтра все фото-ватага идет снимать в 8 км. отсюда танковый бой. Сильно!

14 июня.

    Тихо. Тревога. Тихо.

15 июня.

    Тихо. Дождь. Были в бане. Очень хорошо. Говорил по телефону с Гершбергом. Заявляет, что «золотой век» в редакции кончился. Снова введены дежурства членов, их - восемь. Все пошло по до-октябрьски, организованнее, но тяжеловеснее. И - главное - позже выходят.