Крутится веретено

Крутится веретено

У меня за спиной крылья, и отчего это? Это тренер мой говорит, а что ещё можно сказать, когда я легко, пружинисто подбрасываю вверх своё тело и, выгнувшись над сеткой полудугой в зависающем прыжке, гибко распрямляюсь и мощно «пробиваю» подкинутый мяч, да иногда не только правой, но и левой хлёсткой рукой, стараясь подражать акробату у сетки, «сборнику» Еловому. Готова наша команда дать бой «профессионалам». Знойный июль сушит городские улицы, но всё также струится прозрачная горная вода по арыкам, а неповторимые фрунзенские вечера с прохладными волнами с далёких ледников, с приглушёнными звуками музыки парковых танцплощадок и тёплым шелестом дубов и тополей, скользят один за другим. Каждый такой вечер, не пропуская ни одного, я у знакомого окна, и с той же, наверное, уже не только ей одной известной, дробью по оконному стеклу. И она ждёт меня, и уже сколько раз на часы, старинные настенные часы с «боем», смотрела. Мама сияет тихой радостью, и чему радуется? Неужели тому, что я опять появился у них? Мы бродим без устали по нашему родному городу, и как много стало попадаться знакомых лиц, да и незнакомые, кажется, тоже с интересом рассматривают нас. И что это в нас такого? Идём и идём. Поздним вечером, уже у калитки, долго не отпускаю её, а губы уже не испуганные, и можно без конца прикасаться к милым золотым завитушкам, вздрагивая от мягкой, близкой, пахнущей малиной, девичьей прелести.

Открылись межвузовские игры, и она теперь часто на нашем стадионе, и все мои спортивные партнёры по команде уже заприметили наши с ней контакты, и «Дерево» мой заметно доволен. Игры начинаются по утрам и во второй половине дня, когда зной ещё или уже не так силён, и песочком посыпанная летняя площадка обильно сбрызнута водой. Первые встречи с командами областных пединститутов походили на лёгкие разминки, и наш тренер приберегал свои тактические схемы для более серьёзных противников. Команды столичных мединститута и ФСХИ тоже вскоре стали нашей очередной «жертвой», и дошла очередь до команды Университета, в которой я давно заприметил высокого и неповоротливого блондина, с которым она вальсировала на студенческих университетских танцевальных вечерах.

Эта команда дольше других сопротивлялась нам, но наших мощных «столбов» было трудно остановить, да и мы с «Деревом», сменяя друг друга, хорошо дирижировали их атаками, а неожиданный «третий», финальный розыгрыш мяча, который иногда шёл через мой атакующий затяжной прыжок, практически никогда не блокировался противниками, что позволяло мне безнаказанно «расстреливать» их поле-ведь у меня за спиной были крылья, и я знал, что она где-то здесь, рядом. В последней, третьей партии, когда одну из моих редких атак всё-таки попытались блокировать одиночным блоком, перекрыв траекторию правой руки, я неожиданно хлестнул тренированной левой, и мяч врезался прямо в голову нерасторопному блондину, который от неожиданности почти опрокинулся, провожая глазами мяч, улетавший в толпу зрителей. Я мгновенно нырнул под сетку и пожал, извиняясь, руку моему пострадавшему противнику, который дружелюбно похлопал меня по плечу. Через две-три очередные подачи игра была закончена и нашей команде оставалась заключительная встреча с «профессионалами».

Это была игра! Плотная толпа болельщиков и просто зрителей окружила нашу площадку, и в упорной борьбе мы проиграли первые две партии- «профессионалам» удавалось всё, а наши «столбы» часто квалифицированно блокировались. Наша новая тактическая схема с выходом к сетке разыгрывающего игрока с «защитной» линии и тремя свободными для атак «столбами» оказалась вовсе не новой-«профессионалы» мастерски, легко и непринуждённо, играли по той же схеме, а вёрткий, всё видящий Коновалов, умело «разводил» своих атакующих «столбов», так, что мы часто не успевали организовывать надёжный «блок». В третьей партии мы шли «очко-в-очко», но вдруг произошёл странный перелом. Уверившись в близкой победе, наши противники расслабились, и тут же сдали нам эту партию. А в четвёртой наших «столбов» было не узнать-они творили чудеса, растерзав в клочья оборону противника. В пятой, заключительной партии, профессионалы так и не смогли войти в свой первоначальный ритм игры, и даже мне, с линии «нападения», несколько раз удалось использовать мой затяжной прыжок, но мои недавние партнёры по ДЮСШ и теперешние противники хорошо знали это «секретное» оружие и дружно шли на «блок», однако мне всё-таки удавалось иногда «пробить» в незащищённое поле, но «пробить» выше блока моего роста всё же не хватало. Но и я отлично знал манеру атак моих бывших коллег, так, что всегда выбирал правильную защитную позицию и спокойно отражал их удары. Сенсационно выиграли мы пятую партию и весь этот финальный матч, став чемпионами ВУЗов Киргизии. Вся команда была квалифицирована на «первый» спортивный разряд, предшествующий более высоким спортивным званиям: к.м.с., то есть, «кандидат в мастера спорта» и м.с., то есть, «мастер спорта». За особо выдающиеся достижения на международной арене советские спортсмены получали звание з.м.с. СССР, то есть, «заслуженный мастер спорта СССР».

А веретено событий стало вращаться в непредсказуемом направлении. В середине августа студенты Политеха и Университета, объединённые в один отряд, должны были выехать на южные хлопковые поля на сбор нового богатого урожая, и мы с моей Алёнушкой уже планировали, что этот хлопковый сезон проведём где-то по соседству. Непредвиденное чемпионство мгновенно перечеркнуло эти планы, так как вузовский чемпион республики должен был отправиться в Ташкент, столицу соседнего Узбекистана, где должны были состояться студенческие игры республик Средней Азии и Казахстана.

Состав вагонов, очень похожий на наш прошлогодний, медленно вытянулся вдоль перрона. В этот раз я провожал её один, без мамы, доверять стала мне мама. Шумная погрузка сводного отряда, и не обнять, и не погладить золотые её колечки, мы оба стеснены присутствием множества знакомых лиц. Среди отъезжающих и моя группа А-1-57, только без меня и знатока русской оперы, который отличился в команде баскетболистов Политеха, выигравших под водительством неукротимого «Барана» прошедшие вузовские игры, так же, как наша волейбольная. Я в её вагоне, стоим в тамбуре, а поезд, раскачиваясь, не спеша удаляется от вокзала, но первая остановка будет на близкой пригородной станции Пишпек. В тамбур, как бы случайно, заглядывают её сокурсницы, многие из которых, я уверен, были свидетелями разгрома университетской волейбольной команды, уже узнали меня, и с любопытством «обстреливают» взглядами. Слегка смущается моя девочка, а состав уже скрипит тормозами-вот и Пишпек, и стоянка всего несколько минут. Успеваю ласково подуть ей в глаза, спрыгиваю с подножки, и всё, ушёл поезд. Я знаю, что через двое суток пути их встретят, как в прошлом году нас, с оркестром, знамёнами и речами, но знаю также, что жить и работать там не так уж и плохо-тепло, да и особой гонки в поле нет.

Спустя несколько дней, две команды Политеха, волейбольная и баскетбольная, отправились с того же вокзала, и по той же дороге в Ташкент. Наши баскетболисты вернулись чемпионами вузов Средней Азии и Казахстана, а моя волейбольная команда уступила в упорной пятисетовой борьбе только весеннему нашему «спарринг партнёру» - КазГМИ, но это достижение сделало всех нас к.м.с.-ами. Все, не уехавшие на хлопок студенты Политеха, сразу же были направлены в парк имени Юлиуса Фучика на дальней западной окраине города, где возводились корпуса нового больничного комплекса. Я работал бетонщиком, принимая сырой, готовый к формовке бетон с «растворного» узла и утрамбовывая его в фундаментную «опалубку» пневматическим вибратором, а свободные осенние дни проводил в библиотеке, только не в той клубной «читальне» из детства, а в самой крупной городской, имени Чернышевского, которая располагалась на нашей знаменитой улице рядом с цирком, и опять же напротив Дубового парка. Вечерами меня поджидал мой родной второй дом-русская драма. Все наши письма с «хлопковых» полей и обратно заканчивались одинаково- «скучаю..., люблю..., твой..., твоя...». Крутится веретено жизни, вот и закрутило нас, теперь уже навсегда. Любовь-две судьбы, которые пересеклись, переплелись, и несутся в одном направлении.