автори

1427
 

записи

194041
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Ivan_Bondarenko » Исповедь несостоявшегося человека - 13

Исповедь несостоявшегося человека - 13

15.07.1969
Стрежевой, Томская, Россия

13

 

Директором АТК был у нас Константин Степанович. Он был очень хороший директор, и не потому, что был всем хорош (руководитель не может быть, в принципе, всем хорошим). Но что в нем подкупало прежде всего: все чувствовали – мужик, лидер, умел за собой повести людей, руководитель, что называется, от сохи. Сам хорошо разбирался в технике и, конечно, умел найти подход к людям.

Чтобы быть руководителем, нужно быть психологом; пусть не по образованию, а по своей человеческой природе. У него это было.

В то время – и это было важно – многое делалось на энтузиазме. Многое на предприятии делалось и строилось методом народной стройки. Это и субботники, и добровольный, безвозмездный труд на благо предприятия. Если нужно привезти на стройку в АТК стройматериалы, грунт, песок, гравий, то последний рейс, святое дело, – домой, на родное предприятие.

Так, народной стройкой были построены стояночные боксы, отсыпана территория и многие другие объекты.

Понимали, что это не совсем законно, но ждать финансирования, рассчитывать на плановое введение объектов строительства – для нас это была непозволительная роскошь.

А главное, это было обусловлено заботой о людях, и понятно, что на этом никто не наживался. Тогда еще не существовало откатов, офшоров и других схем увода денег для собственной наживы.

Так вот, чтобы поднять людей на благое дело, нужно иметь качества лидера, организатора и иметь авторитет в коллективе. У нашего Степаныча все это было.

Как‑то летом горела тайга, сил у профессиональных пожарных не хватало, и на борьбу с пожарами мобилизовали молодежь от предприятий. В этот раз пожар сильно близко подступил к поселку и, главное, к нашей единственной заправке. Константин Степанович организовал весь коллектив предприятия на тушение пожара и спасение автозаправки. Благо, что практически все работники жили в общежитии. Мало того, что организовал, он сам активно участвовал в тушении пожара. Спасли заправку и погасили пожар.

Был у него авторитет и в поселке, в поселковой партийной организации, среди руководителей нефтяников, строителей, буровиков. Умел отстаивать интересы предприятия, а это было сложно, потому как в первую очередь, в том числе и снабжение, было приоритетным для нефтяников.

Но он умел доказать, что техника – это тоже нефтедобыча. И для нефтяников не менее, а может, даже более важно получить спецтехнику для обслуживания промыслов.

Я часто вспоминаю Константина Степановича еще и потому, что в моей личной жизни он сыграл свою положительную роль.

Как‑то, из‑за каких‑то разногласий, я повздорил с руководителем среднего звена и решил уволиться. Степаныч меня остановил, не подписал заявление об увольнении, сказав при этом:

«Ты не горячись, все будет хорошо, потом, если послушаешь меня, вспомнишь, что я был прав».

И позже, приобретя жизненный опыт, я понял, что увольнение – не самое лучшее решение проблем. Это скорее уход от них: проблемы нужно решать, а не бежать от них.

Сильной была комсомольская организация, она мобилизовала молодежь на субботники. Были организованы комсомольско‑молодежные бригады среди водителей, ремонтников. Комитетом комсомола была организована художественная самодеятельность, был даже любительский театр. И все это, естественно, после работы или в выходные, праздничные дни.

Нельзя не сказать о студенческих стройотрядах. Палаточный городок располагался на берегу реки Пасол. Студенты были в основном из Томска, но были и из Новосибирска, Казани, Уфы и других городов Советского Союза. Студенты работали в основном на нефтепромыслах, стройках поселка, строили жилье, дороги, объекты социально культурного назначения.

А после работы, с гитарой у костра, – песни, конкурсы, фестивали, КВНы, незабываемые романтические белые ночи.

Белые ночи – это вообще отдельная песня. Это надо видеть. После полуночи этакая дымка, полумрак, чем‑то напоминающий день в ненастную погоду. И так от силы часа два, а дальше опять день. Но это не долго, где‑то месяца два, и, естественно, процесс этот проходил постепенно. Может, оттуда и пошла любовь к весне: жизнь пробуждается после долгой зимы.

А ледоход… Это вообще праздник! Все выходили на берег смотреть на это чудо природы. И не только по этому поводу. Все ждали прихода первой баржи. Это тоже праздник.

Мы, местные, тоже приходили в студенческий городок. Сколько молодежи, девчонок; веселье длилось далеко за полночь; спать не хотелось – ночи‑то белые. Откуда только силы брались (утром ведь на работу)? Наверно, это молодость. Энергия била через край.

Спустя много лет бывшие стройотрядовцы выросли в серьезных специалистов, которые уже в качестве руководителей работали в нашем поселке, осваивая Томский нефтяной север.

Я окунулся в этот круговорот: работа, член комсомольско‑молодежной бригады, участие в художественной самодеятельности, общественной жизни предприятия. Но при этом я совершенно забросил учебники, а ведь мысль поступить и окончить институт меня не покидала. Сейчас, я понимаю, что между нашими желаниями и реальностью огромная пропасть. Одних желаний, даже очень больших, недостаточно. Чтобы желание претворить в жизнь, нужно трудиться. А мне уже нравилась немного другая жизнь, где в свободное от работы время нужно было не с учебниками сидеть, а устраивать маленькие праздники со всеми вытекающими последствиями. Этакое времяпровождение в свое удовольствие.

Понимал, что это добром не кончится, но силы воли не хватало, чтобы изменить образ жизни.

Но на работе все было в порядке: я был на хорошем счету. Настолько на хорошем, что мне поступило предложение вступить в ряды КПСС (специально для молодежи, КПСС – это Коммунистическая Партия Советского Союза). В то время существовала разнарядка по приему в члены КПСС. Должна была соблюдаться пропорция в членстве, причем в пользу рабочих. То есть в партию вступить было проще рабочим, нежели ИТР, (инженерно‑технические работники), а сотрудникам, имеющим среднее специальное или высшее образование, и работающим на той или иной руководящей должности, сложнее было вступить в коммунистическую партию. Партия, как гласил устав, была партией рабочего класса и крестьян.

Так как я вырос практически в изоляции, имею в виду жизнь в интернате, и не знал реальной жизни, то коммунисты мне казались людьми без недостатков. Да и воспитаны мы были на фильмах и книгах «Коммунист», «Добровольцы», «Как закалялась сталь», «Офицеры» и других, где коммунисты – это люди с несгибаемым характером, люди, которые положили свою жизнь за счастье своего народа.

И я, зная свои недостатки и просто человеческие слабости, считал себя недостойным быть в партии коммунистов.

Но партийный секретарь Женя Пикулин очень настойчиво убеждал меня в том, что членство в партии еще и воспитывает. Тем более что первый год идет кандидатский стаж, а уж если пройдешь этот испытательный срок, тогда становишься полноценным членом партии – коммунистом.

В конечном итоге, он меня убедил, и я подал необходимые для приема в партию документы в партком и усиленно начал изучать устав КПСС.

Процедура приема в партию была для кандидата ответственной и волнительной. Прием происходил в три этапа: сначала на парткоме предприятия, потом партийное собрание и последняя процедура – на заседании бюро горкома партии. И везде вопросы по уставу, политике партии, международном положении, вопросы личной жизни, зачастую непредсказуемые, и так далее, и тому подобное. По себе помню, волновался сильно, особенно в горкоме.

Припоминаю почти анекдотический случай приема в партию чиновника, которому членство в партии было необходимо для карьерного роста. Это было в год, когда в Советском Союзе были крепкие, дружеские отношения с Индией и ее лидером, видным политическим и общественным деятелем Индирой Ганди. Один из членов приемной комиссии на бюро горкома партии задал нашему кандидату вопрос:

«А какие у нас отношения с Индией?»

Наш кандидат, не вдаваясь в подробности, ответил:

«Дружеские, хорошие. Торгуем».

Член приемной комиссии попросил более полно ответить на поставленный вопрос и попытался даже помочь с ответом.

«Вот вы сказали, что мы с ними торгуем… Что мы покупаем в Индии?» – задавал наводящий вопрос член комиссии. Кандидат совсем растерялся, не мог собраться с мыслями. И чтобы как‑то помочь кандидату, член горкома дал подсказку, намекая на чай:

«Ну, что вы пьете по утрам?». Кандидат, скорее всего от волнения, правда, с некоторой долей сомнения и даже недоумения в голосе, даже не ответил, скорее, спросил, не очень убедительно:

«Рассолом, что ли?»

Не знаю, какая реакция была членов комиссии, люди‑то там сидят серьезные, но когда нам рассказали, мы смеялись до слез. Нужно было знать кандидата. Человек он был неплохой, дело свое знал, но был один грех: любил выпить, причем крепко, и, естественно, утром его первым напитком был огуречный рассол, потом уж все остальное. Так что кандидат почти правильно ответил на поставленный вопрос. История, конечно, не без вымысла, но анекдотов на эту тему было предостаточно.

Сейчас эта процедура максимально упрощена. Сегодня руководители партий и фракций руководствуются другими критериями. По известным причинам им важно не качество, а количество, плюс побольше публичных личностей, даже если они не соответствуют исповедуемым принципам и догмам той или иной партии. Но цели, как тогда, так и сейчас, были одни и те же: членство в партии рассматривалось, как стартовая площадка для карьерного роста. В те времена, даже в большей степени, поскольку продвижение по карьерной лестнице было практически невозможно, если ты не член партии.

В то же время, рядовые коммунисты, из числа рабочих, вступивших по убеждениям в партию и не озабоченных карьерным ростом, имели возможность на партийных собраниях критиковать руководителей, высказывать свои мысли по тем или иным производственным вопросам, рассматривать персональные дела коммунистов, допустивших проступки. И партийных собраний руководители, особенно на производстве, сильно побаивались.

Принципиальных, смелых, честных коммунистов хватало. Внизу не было практики партийных съездов, где все поголовно поднимали руки под резолюцию сверху «одобрям‑с».

Инициатива, критика недостатков, принципиальность заканчивалась в партии где‑то на уровне даже не горкомов, а обкомов, потому как в члены обкома уже подбирали людей угодных, не создающих проблем, где без лишних вопросов выполняли директивы сверху, не подвергая их директивы, критике и анализу.

Конечно, всякое правило не без исключений, и были коммунисты, которые выступали против каких‑то конкретных, неправильных решений руководства страны. И история помнит много примеров, но в общей эйфории руководящей и направляющей роли партии их не слышали, а скорее, не хотели слышать.

Так, в свои двадцать лет я стал кандидатом, а через год и членом партии. Кстати, свой партийный билет я сохранил, в отличие от многих коммунистов, причем высокопоставленных, которые выбрасывали, рвали на глазах у публики, сжигали свои партбилеты, отрекаясь от прошлого в угоду новым веяниям времени.

Даже если иметь в виду, что многое из социалистического прошлого было плохо, не буду повторяться. И сам строй, и даже не строй, а руководители, исказившие гуманные принципы социализма, заслуживали самого критического отношения. Поступки этих людей, публично отрекающихся от некогда очень любимой ими партии, не заслуживают уважения.

Это как предательство: служил одному идолу, кормился, притом неплохо, и чуть жареным запахло, тут же сменили веру. Понятно, что сделано это было не по убеждению, а по расчету.

Это как вера в Бога: все были ярые, убежденные атеисты и вдруг «искренне» как‑то сразу поверили в Бога. Поначалу это здорово коробило, сейчас все как‑то пообвыкли, но тем не менее, все, кто нами сегодня «рулит» они еще практически все с того времени – времени перебежчиков.

Допускаю, что можно принять новую идеологию, можно поверить в Господа Бога, история рассудит, кто прав, но не делать из этого публичного, политического шоу.

13.04.2021 в 18:36


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама