автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Ekaterina_Zhukovskaya » Замужем - 12

Замужем - 12

20.03.1860
***, Рязанская, Россия

12

   - Да поцелуй же ты меня хоть разок, - приставал ко мне муж на другой день после сцены с пистолетами.

   - Ах, как мне это надоело!

   - И мне надоело... - и он с досадой вышел, хлопнув дверью.

   - Что это ты такое, матушка, творишь? Ты, кажется, не только мужа, но и меня в гроб вколотить намерена, - пришла ко мне четверть часа спустя Марфа Васильевна.

   - Что такое?

   - Она еще спрашивает! Да скажи мне на милость, что это такое в нашем доме творится с тех пор, как ты в нем появилась! На кого мой Миша похож стал? Который день как шальной, мой голубчик, ходит! Видано ли, слыхано ли где-нибудь, чтобы жена против мужа такие дела заводила, какие ты тут заводишь? Туда же разводиться вздумала! Да ты пойми же, бесприданница ты этакая, - злобно ухмыляясь говорила она, - что и не с таким приданым, как у тебя, нос-то не очень дерут! Ведь только мой Миша, по своей доброте, мог тебя взять с дюжиной шелковых платьев... Ишь, тряпок-то нашили модных! Я вот тридцать тысяч да сто душ за дочерью дала, да и то ей потачки против мужа не даю. Ну, а ты-то что: голь одна - и туда же важничаешь! - И она подняла плечи и голову, как бы представляя, как я важничаю.

   Я молчала. Что было ей отвечать на пошлые попреки? Старуха все равно не поняла бы меня.

   - Ну что же молчишь? - начала она немного спустя уже упрашивающим тоном. - Пойди приласкайся к мужу, а то он велел себе вина подать. - Пьянствовать, говорит, опять хочу! - Во взоре ее, устремленном на меня, проглядывала уже мольба и беспокойство за сына. У меня не хватило духа наотрез отказать ей; я молча опустила голову. Старуха приняла мое молчание за согласие.

   - Ну поди же, голубушка, к нему, а я теперь лягу и отдохну.

   На другое утро, не успела я проснуться, как ко мне вошла Марья и подала исписанный почтовый лист и при нем маленький клочок бумаги, на котором рукой мужа было написано: "Прочтите это письмо и знайте, что оно будет сейчас же послано в город, а затем можете сами убираться - я вас не держу".

   Письмо, присланное мне на прочтение, было написано мужем к моим родителям и состояло в следующем:

   "Письмо мое вы получите, вероятно, одновременно с приездом нашего общего сокровища - вашей развратной дочки. До сих пор я все молчал и думал, что мое снисхождение к ней заставит ее наконец вернуться на настоящий путь; но вижу, что число ее любовников, вместо того чтобы уменьшаться, ежедневно возрастает, так что со мной она начинает обходиться хуже, нежели с последним лакеем. Только этим множеством любовников и могу я объяснить себе такое обхождение со мной. Дошло уже до того, что ни на одного мужчину я не могу смотреть без того, чтобы не видеть в нем соперника и притом счастливого. Согласитесь сами, что после этого я не могу держать ее долее у себя и позорить мое имя, ничем не запятнанное. Вместе с тем не могу не призывать проклятий на вас. Вы знали, какова она, - зачем выдавали за меня?
Ваш несчастный зять".

   Меня обдало помоями и грязью после чтения этого письма. Успокоившись несколько, я написала на другой стороне присланного мне клочка бумаги: "К чему вы прислали мне читать эту грязь? Уж не думаете ли вы этой мерзостью заставить меня полюбить вас?" - и отослала ему обратно с его письмом к родителям, которым он думал устрашить меня. Затем я тотчас же поручила Марье пойти в деревню и нанять подводу до ближайшего города.

   Был конец марта, распутица страшная. Марья проходила безуспешно: иные мужики отказывались везти, боясь барина, другие не хотели резать лошадей, так как в некоторых местах тронулись реки и не было мостов.

   - Вот тебе два рубля, проводи Марью до Подшивалова и помоги ей сговориться с каким-нибудь мужиком, чтобы взялся довезти меня до города, - обратилась я к Авениру, одному из лакеев мужа. Он один из всей дворни относился почтительно ко мне и не позволял себе никаких выходок против меня и Марьи.

   - Я бы от души рад и без денег, - сказал он. - Да разве вы не видите, дворня-то у нас какая ябедница: сейчас барину докажет. Шкуры не снесешь потом.

   - Барин велел сказать вам, чтобы вы их хоть в собственном доме не срамили, - вошел ко мне с дерзким видом Григорий, другой лакей мужа. - Там у себя можете разъезжать в мужицких дровнях, а отсюда вам дадут машинных лошадей до города. Возок и заводских лошадей можно поберечь, конечно, - обратился он к столпившейся в дверях дворне, - ну а машинных-то да кибитку мы уж ей дадим. - Сейчас что ли вам закладывать? - крикнул он мне небрежно из-за дверей.

   - Да сейчас, - был мой ответ.

   - Как же это барину не стыдно? Хоть напоследок барыню-то нашу прокатил бы, - послышался голос Авенира.

   - Вот еще новости: "напоследок"! - нарочно ставши у моей двери, крикнул ему в ответ Григорий. - С машинных бы лошадей начинать нужно, так не форсила бы. Много ли она своих в приданое привела? И то большая честь.

   - Что, запрягают? - спросила я вошедшую Марью. Я была в крайне напряженном состоянии и в непрестанном страхе, чтобы муж как-нибудь не вздумал повторить сцены с пистолетами.

   - Запрягают. Только за деревенским мужиком пошли, кучера настоящего не дают.

   Все было вынесено и уложено в кибитке. Я стояла в капоре и торопила Марью одеваться скорее, как вдруг вошел муж.

   - Я пришел с вами проститься, - сказал он, нахально смотря на меня и самодовольно оглядываясь на растворенную дверь, в которой столпилась дворня с Григорием во главе.

   - Мне кажется, это совершенно лишнее, - ответила я, приходя в себя и делая движение выйти.

   - Нет, погодите же, - сказал он. - Входите вы все, сколько вас есть, - обратился он к дворне, немедленно бросившейся исполнять его приказание.

   С немым ужасом стояла я перед пьяным, освирепевшим мужем и его холопьями, ожидая, что будет. Теперь мне даже смерть казалась не страшной. - "Пусть убьет, пусть убьет, только бы не прикасался!" - думала я с замиранием сердца.

   - Видите, это моя жена, ребята? - обратился он к дворне.

   - Ваша, батюшка, ваша.

   - Помните, какой ей был почет при въезде в мой дом?

   - Как не помнить, батюшка!

   - А знаете ли вы, чем она мне отплатила за это?

   - Черною неблагодарностью, - нашелся Григорий.

   - Молодец ты у меня, Гриша!.. Ну так видите: не только черной неблагодарностью, но еще и распутством. Она еще до замужества занималась распутством.

   - Послушайте! - крикнула я ему гневно.

   - Ни-ни-ни! не прерывайте меня! Если я что лишнее сказал, то пусть ваши братцы присылают ко мне своих секундантов. Я свою честь отстоять сумею, - подмигнул он Григорию.

   Действительно, прерывать его было бесполезно, и я стала только с беспокойством ожидать конца.

   - Ну, так, братцы мои, знайте же, что она распутница, развратная... - и затем последовал ряд непечатных слов. - Вот за это все я и выгоняю ее из моего дома... Вон отсюда! - вдруг крикнул он во все горло, топнув ногою и бросаясь ко мне с поднятыми кулаками.

   - Ради Бога, держите его! - крикнула я в ужасе и бегом бросилась на крыльцо, с которого прямо спрыгнула в поданную кибитку.

   - Скорей, скорей поезжай! - торопила я правившего мужика.

   - Да наденьте же салоп, барыня, - уговаривала меня Марья, вскочившая за мной в кибитку.

   - Что, не гонятся? посмотри, - спросила я, надевая салоп, когда мы отъехали от крыльца.

   - Какой! Они всю дворню вином поить позвали!

01.04.2021 в 14:25


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама