автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Evgeny_Kaplun » Отец

Отец

01.06.1939
Москва, Московская, Россия

2. ОТЕЦ
 
Молодого отца я помню только по фотографиям. Непосредственно его облик в памяти моей не отложился. Наверно, потому что он почти всегда отсутствовал. Он работал за границей.
На фотографиях это был худой человек с редкими тёмными волосами, с серьёзным лицом, возможно, очень живой и целеустремленный.
В то время, когда только начало просыпаться моё сознание, отец уехал в командировку в Западную Европу, затем вновь ненадолго появился в Москве. Именно тогда он привез мне в подарок из Франции мишку "Никака", и снова уехал, на этот раз в Китай.
Отец не любил о себе рассказывать, и вообще, он был всегда очень скрытным и осторожным. Уже, будучи на пенсии, он написал воспоминания о своей жизни. Ничего личного, только о работе. Когда я читал эти воспоминания, напечатанные в единственном экземпляре, у меня создалось впечатление, что отец подсознательно писал текст с учётом того, что этот текст мог попасть на стол всесильному и вездесущему КГБ. Мне это было понятно, ведь в последнее время всю информацию о жизни нашей страны я черпал из книг, которые в эпоху Горбачева обрушили на нас огромный поток информации, а он резко отличался от информации, что мы знали раньше. А отец жил в "то время", о котором "раскованно" повествовала свободная пресса, и был частичкой ТОГО времени.
Родился отец в 1909 году на Украине. В огне гражданской войны "сгорела" его семья. Он оказался среди беспризорников, которые в то время тысячами бродили по России. Школы он, естественно, не кончал, но очень хотел учиться. Он никогда не рассказывал об этом отрезке своей жизни, хотя, наверно, хорошо всё помнил. Впрочем, из его отрывочных фраз и моих бесед с мамой, некоторое представление об этом периоде его жизни я составил. Он приехал в Москву, встал в очередь на бирже труда, получил распределение посыльным в одно из объединений Наркомвнешторга. Это случайное событие решающим образом определило всю его судьбу. Он страстно хотел учиться, и время этому способствовало. Стране нужны были грамотные люди и в огромном количестве. Отец подготовился и поступил на рабфак. Сегодня это слово мало, что скажет современному молодому человеку, а в 30-тые годы это слово гремело в стране. Затем он поступил и закончил с отличием Институт Внешней торговли. Таким образом, можно сказать, что его судьбу определил случай - разнарядка на бирже труда. Но, кроме случайного фактора, имел место и фактор объективный: отец был умён, энергичен, очень трудолюбив. Очевидно, в годы первых пятилеток, обладая такими данными и происходя из низов (что в то время было немаловажным), с абсолютной верой в идеи Маркса, он пробился бы в любой сфере деятельности.
Однако был ещё один субъективный фактор, который помог отцу в его карьере.
Молодые активные сотрудники в 1937-1939 годах росли, как лейтенанты на войне (это я понял впоследствии).
Как это ни кощунственно звучит, но страшные чистки 37 года помогали молодым кадрам, в том числе и отцу, быстро продвигаться по службе.
В 37-38 годах было расстреляно почти все руководство Наркомвнешторга во главе с наркомом, старым большевиком Розенгольцем. Были репрессированы все замы наркома, начальники главков и многие члены коллегии наркомата.
Наркомом был назначен Микоян, ближайший сподвижник Сталина, член Политбюро. Обстановка в наркомате изменилась. В здании появилась военная охрана, Микоян пользовался отдельным, специально охраняемым лифтом.
Однажды отца вызвал непосредственный начальник и сообщил, что отца вызывает нарком. "Зачем я, незначительный служащий конторы "Экспортхлеб", понадобился самому наркому?" - с волнением подумал отец.
Он вошел в большую приемную Микояна... Впервые... Сколько раз ему потом придётся сюда входить и слышать знакомый голос помощника наркома: "Анастас Иванович у себя".
Открылась дверь в просторный кабинет, за длинным столом сидели человек 25-30 таких же, как отец, молодых людей. Эти люди, как впоследствии оказалось, были лично отобраны Микояном по одному ему известному признаку.
Неожиданно из почти незаметной боковой двери стремительно вошел нарком. Он был небольшого роста (Сталин сам был низкорослым, он, очевидно, не любил высоких людей в своем окружении), и удивительно похож на свои портреты, которые висели в кабинетах начальников в наркомате и которые носили на демонстрациях трудящиеся. Лицо немного асимметричное, говорил он с сильным армянским акцентом.
Как вспоминал отец, а он часто потом встречался с Микояном, его всегда удивлял этот акцент. Ведь Микоян смолоду вращался в русскоговорящей среде, был человек высокой культуры, много читавший и выступавший, в том числе и с трибун. Отец знал много армян-сослуживцев прекрасно владевших русским языком и говоривших без акцента. Очевидно, дело здесь не в культуре и разговорной практике, а в чем-то ещё.
Итак, Микоян заговорил.
Начал он свою речь, как было принято в то время, с анализа международной обстановки. Это был штамп, принятый со времён выступлений Ленина и Троцкого.
Я, конечно, не знаю, что тогда говорил Микоян, но, по скупым словам отца, сказал он примерно следующее:
«Товарищи (конечно, он сказал именно, товарищи, не друзья, не молодые люди, а именно, "Товарищи")! Наша страна победившего пролетариата сегодня находится в огненном кольце фронтов! Это политические фронты. Да, мы выиграли гражданскую войну, да, мы выгнали Антанту, Германию, Японию с нашей территории. Но враг не дремлет. Мы делаем колоссальные броски вперед в области образования, индустриализации благодаря мудрому руководству большевистской партии и гению товарища Сталина. У нас непобедимая Красная Армия, обладающая самым мощным вооружением и любимая нашим народом. И хотя фашизм рвется к мировому господству, в Европе пока мир. Пушки молчат, армии в казармах. Сколько времени еще продлится мир, неизвестно. Но вы, работники Внешторга, уже сегодня работаете на фронте. Вы работаете, общаясь с капиталистами. Вы воюете с ними на экономическом фронте и это очень ответственная и нужная для страны работа.
Я тут собрал самых молодых и способных работников наркомата.
Каждый из вас непосредственно от меня получит ответственное задание, и я лично буду контролировать работу каждого.
Кто-то поедет за границу, кто-то останется работать в Москве. Все вы знаете, что внутри нашей страны, в том числе и в нашем ведомстве, окопалась презренная шайка озверевших врагов, сторонников заклятого врага мирового пролетариата изменника Троцкого. Партия под руководством товарища Сталина вымела их железной метлой. Вы должны взять на себя ту работу, которую они саботировали. Я посылаю вас на самые ответственные участки и надеюсь на вас!
Микоян закончил речь, прошёлся вдоль стола, размышляя о чём-то, затем спросил: "Вопросы есть? Нет?", и исчез также неожиданно, как и появился.
Через несколько дней отец был вызван к наркому и получил задание, а ещё через несколько дней он уехал за границу, во Францию, для последующей переброски в Испанию.
Шел 1939 год. Об этой командировке отец никогда не рассказывал. Мать говорила, что он не надолго приехал в Москву, а потом сразу улетел в Китай.
Начиналась Вторая Мировая война.
Отец находился в городе Чунцыне, военной столице Чанкайшисткого Китая (Чан Кай Ши тогда ещё был наш союзник) и возглавлял Советскую Торговую миссию. Чунцын часто бомбили японцы, воевавшие тогда с англичанами и их союзником Чан Кай Ши. Обстановка в городе была фронтовая.
В 1940 году отца вызвали в Москву, где он на коллегии Наркомвнешторга докладывал о работе миссии. Микоян одобрил работу. И в дальнейшем деятельность отца находилась в поле зрения Микояна - и в Америке и в Европе. Очевидно, он симпатизировал отцу.
Я долго думал - почему? Да, отец был умный, но умных людей вокруг было немало. Конечно, одни люди могут нравиться, другие - нет по чисто человеческим качествам: внешность, манера говорить, держаться. Имеет значение образ мысли. Но в данном случае было совсем не это, точнее, не только это.
Я часто думал, в чем причина особенного отношения Сталина к Эренбургу?
Эренбург - человек достаточно независимый, причём, личность с дореволюционным литературным прошлым. Кроме того, он пользовался большой популярностью в интеллигентской среде, как за границей, так и у нас в стране.
Товарищ Сталин таких не любил (вспомним участь Горького, Кольцова, Мандельштама и многих других писателей, выделяющихся талантом и не афиширующих с пеной у рта своею преданность, а может быть, и афиширующих).
Однажды я прочитал полемическую статью Сталина, которую он написал в 20-е годы, еще до смерти Ленина. Там Сталин использует цитаты из только что вышедшего произведения Эренбурга.
Сталин назвал в своей статье молодого Эренбурга очень талантливым молодым писателем. Тогда Эренбурга ещё никто не знал, и его писательская судьба была не ясной. И все же Сталин в отношении Эренбурга оказался провидцем.
Скорее всего, Сталин очень гордился этим мелким, но конкретным доказательством своего гениального проникновения в будущее, а потому и терпел Эренбурга, а иногда даже и помогал ему. Стоит только вспомнить про телеграмму вождя, и её роль при разбирательстве в союзе писателей романа Эренбурга «Буря»...
Вероятно, Микояну тоже было приятно сознавать, что относительно своего выдвиженца он не ошибся.

20.03.2021 в 19:31


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама