В нашей коммунальной квартире отнюдь не бушевали такие же страсти как в семье Коненковых. Состав жильцов был смешанным. Помимо трех комнат у двух "ветвей" Гурштейнов, остальные четыре комнаты в нашей коммунальной квартире к моменту моего рождения были заняты еще четырьмя семьями. Когда я был уже в сознательном возрасте, при одной кухне и одном туалете, в нашей коммуналке проживал 21 человек.
Вспоминая соседей по коммунальной квартире, я тщусь воспроизвести для любознательного читателя эту отнюдь не благостную атмосферу коллективного жилья по принуждению.
Одну небольшую комнату (12 квадратных метров) занимал Иван Иванович Диденко с бровями в точности как у Брежнева -- видный работник Госплана с очень полной женой, которая тоже работала в Госплане, чудесной старушкой -- матерью жены и двумя детьми школьного возраста. На ночь они разбирали складные кровати в два этажа. Не знаю, как им это удалось, но в комнату было втиснуто еще и фортепьяно.
Любвеобильный Иван Иванович не упускал случая притиснуть в темных коммунальных коридорах ни одну соседку. Однажды папа устроил ему словесную выволочку, и тот навсегда перестал цепляться к маме. Мало ли что может случиться, а потерять работу в Госплане за здорово живешь -- не фасон.
Жена Ивана Ивановича -- Елена Семеновна Денисова -- приглашала на домашние праздники своего брата Сергея Семеновича. Тот служил где-то инженером, но имел музыкальное образование, играл на фортепьяно и имел потрясающий густой бас. Цыганские романсы в его живом исполнении, честное слово, в те годы впечатляли больше, чем редкие посещения Большого театра.
Их сын и мой приятель Волик (Валерий Иванович), на два года моложе меня, в 1963 г. окончил Московский энергетический институт и преподавал там же. В 1985 г. он защитил докторскую диссертацию и стал профессором по кафедре информационно-измерительной техники.
Как-то в нашей квартире умерла добрая тихая старушка, которая до революции была здесь домработницей, да так до конца дней своих и осталась в клетушке для прислуги у кухни. Госплан, в порядке улучшения жилищных условий, добился предоставления ордера на эту клетушку семье Диденко. Только в квартиру зашла местная "гулящая женщина" Титова с грудным ребенком и попросила у Елены Семеновны, жены Ивана Ивановича, одним глазком взглянуть на их будущую комнату. Та не отказала. Больше Титова из этой комнаты не вышла. Близкие ей люди заносили к ней продукты и ночной горшок, так что она не отлучалась даже в уборную. Гуманные советские законы применительно к матери-одиночке не позволили выкинуть ее на улицу, а другого пристанища у нее не было. Так ее из этой комнаты никто никогда и не выселил. Впоследствии ее быстро подросший сын нас всех тихо обкрадывал.
Другой колоритной фигурой в квартире была Людмила Бертольдовна Гришина, по второму мужу Суворова, полька, брошенная первым мужем -- рядовым охранником в НКВД. Я знаю об этом, поскольку она любила хвастать: как тому удавалось прихватывать ценные вещички в квартирах арестованных. Людмила Бертольдовна в ванной дралась с Титовой оцинкованными шайками. У нее тоже был сын, только постарше -- Алик. После службы в армии Алик, заметно оглохший, женился на портнихе с нашего двора. Он любил приговаривать жене: "Ты куй денежку, а я уж разберусь как потратить".
Львиную долю свободного детского времени у нас занимала игра в футбол на асфальтовом внутреннем дворе. Регулярно мы били стекла на первом и втором этажах, следовали бешеные вопли жильцов и скандалы, но это нас не останавливало. У меня было любимое футбольное амплуа, оно называлось "стоять на воротах".
После окончания института в 1959 г. я получил специальность инженера астронома-геодезиста. Не могу не отметить любопытную деталь: из нашего дома No 19 по Трубниковскому переулку вышел еще один астроном-геодезист. Мы были тезками, он жил на пятом этаже в соседнем подъезде и был всего-то на год младше меня. Учились мы, надо полагать, в одной и той же школе, но по двору и по школе знакомы не были. Познакомились и подружились мы в кружках Московского планетария. Он пошел в институт по моим стопам и на всю жизнь застрял там преподавателем. Сегодня Александр Павлович Юзефович -- кандидат технических наук, профессор кафедры высшей геодезии. Он всегда увлекался фотографией и был моим учителем в этой области.
Так случилось, что, в отличие от меня, Саша Юзефович поменял место жительства незначительно. После женитьбы на замечательной девушке Тамаре он переехал на Садовое кольцо напротив американского посольства не далее, чем за 300-400 метров от нашего общего родного двора. Однако один из их с Тамарой сыновей уехал дальше -- в США. Мы уже давно не виделись, и о судьбе второго сына я мало что слышал.
Свободное копирование
