12 [апреля]. Снег, слякоть, мерзость. Невзирая на все это, отправились мы, т. е. я, Семен [Артемовский] и М. Лазаревский, в Академию смотреть выставку. Во избежание простуды завернули к Смурову, выпили по рюмке джину и проглотили по десятку устриц. С выставки пошли мы на званый обед к графине Н. И. [Толстой], данный ею своим близким многочисленным приятелям по случаю моего возвращения. За обедом граф Ф. П. сказал коротенькое слово в честь милостивого царя. А в честь моего невольного долготерпения сказал почти либеральное слово Николай Дмитриевич Старов, потом Щербина и, в заключение, сама графиня Н. И. Мне было и приятно и вместе неловко. Я не чаял себе такой великой чести. Для меня это было совершенно ново. Семен заметил, что за столом все были бледны, тощи и зелены, кроме несчастного изгнанника, т. е. меня. Забавный контраст. После обеда повез меня Сошальский к землячке М. С. Кржисевич, а часу в первом к Борелю, а от Бореля к Адольфине, где я его и оставил.
Свободное копирование
