Memuarist » Members » Taras_Shevchenko » Дневник Тараса Шевченко - 192

Дневник Тараса Шевченко - 192

15.03.1858
Москва, Московская, Россия

15 [марта]. Вчера было у меня два доктора, а сегодня ни одного. Мне, слава богу, лучше; скоро, может быть, они для меня будут совсем не нужны. Как бы это хорошо было! Надоело смотреть в окно на старого Пимена.

М. С. ухаживает за мной, как за капризным больным ребенком. Добрейшее создание! Сегодня вечером пригласил он для меня какую-то Г[оспожу] Грекову, мою полуземлячку, с тетрадью малороссийских песен. Прекрасный, свежий, сильный голос. Но наши песни ей не дались, особенно женские. Отрывисто, резко, национальной экспрессии она не уловила. Скоро ли я услышу тебя, моя родная, задушевная песня?[1]

Петр Михайлович, старший сын моего великого друга,[2] подарил мне два экземпляра фотографических портретов апостола Александра Ивановича Герцена.

[1] О родственнице Н. В. Станкевич Ирине Афанасьевне Грековой сохранилось несколько страничек в воспоминаниях Н. А. Огаревой. "Ее наружность была необыкновенно симпатична, хотя нельзя было назвать ее красивой",-- пишет Огарева: "выражение -- ее лица было исполнено доброты, приветливости. Кроме того, к ней влекло меня и всех знающих ее, потому что у нее был замечательный музыкальный талант: редко чистый, мелодичный, сильный голос, контральто, что для меня и всех понимающих музыку -- выше лучшего исполнения на любом инструменте. Я любила слушать ее, особенно когда она пела страстные и грустные малороссийские песни; из всех этих мотивов меня поразила одна заунывная песня, начинающаяся словами: "Вы простите, мои детки". Это была любимая песня Тимофея Николаевича Грановского; в грустном, тяжелом настроении духа нельзя было дослушать ее до конца, так как она потрясала все фибры человеческого существа. Как редко светлое явление между людьми, Ирина Афанасьевна недолго радовала окружающих своей симпатичной натурой, своим задушевным, глубоко потрясающим пением. Вскоре после ее замужества доктора запретили ей петь или, лучше сказать, много петь,-- вовсе не петь было для нее все равно, что не жить; доктора нашли в ней какое-то расположение к аневризму. Когда ее по обыкновению обступали все, прося спеть еще что-нибудь, она отвечала". "Нет, будет, мне не велят много петь, сердце что-то не в порядке". Года два после нашего свидания в Гейдельберге в Москве состоялся какой-то концерт, устроенный любителями музыки; Ирина Афанасьевна принимала тоже в нем участие. Она запела своим звучным, симпатичным голосом, вдруг голос ее оборвался, и она склонилась; все бросились к ней, но она уже не дышала... Между присутствующими находился медик, который сказал: "Все кончено, это разрыв сердца" (Н. А. Тучкова-Огарева "Воспоминания" под ред., С. А. Переселенкова, Лгр., 1929, стр. 270--272). Из "Московского некрополя" (т. I, стр. 329) видно, что И. А. Грекова умерла 3 января 1870 года, на 46 году.

[2] П. М. Щепкин (1821--1877), служивший в это время в московском сенате (""Адрес-календарь" 1858--1859, ч. I, стр. 108), а в конце жизни бывший товарищем председателя московского окружного суда ("Московский некрополь", т. III, стр. 375) -- третий сын М. С. Щепкина. После смерти Дмитрия Михайловича (см. выше стр. 371) старшим сделался Николай Михайлович (см. ниже стр. 388.)

25.01.2021 в 18:13