3-го июля. Час утра. Несколько минут свободных, и я хочу разделить их с тобой, мой милый, родной! Господь был особенно милостив ко мне, грешной, сегодня. Утром, встав в шесть часов, я думала: что-то мне Бог поможет сегодня сделать. У меня больных семь человек; они все уже выписаны, но еще нет подвод; не на чем отправить транспорт. Чай получат для праздника сегодня два раза, а больше, что им дать? Наконец придумала, взяла табаку и отправилась; а это им лучший гостинец. Все раздала и в своей и в других больницах, где есть от меня переведенные. В одну из них пришел священник, и я имела счастье быть при приобщении, при панихиде и при молебне святому Николаю. Потом, раздав некоторым лекарство, узнав, кому чего хочется, я услышала благовест и пошла к обедне. Нашла свое скрытное местечко свободным и молилась, по благости Божией, порядочно. Меня более возбуждал к молитве какой-то офицер, который стоял впереди: я редко видела, чтобы мужчина так молился.
Дома напилась кофею, приготовила что нужно для больных и потом примеряла новое платье. Да, мои милые, я так дурно разочла, будто мне будет достаточно трех платьев, и так обносилась, что коричневое должна была починять черными заплатами, а башмаки то и дело зашиваю. Мне уже сделали и на заказ, но через два дня они разорвались. Притом все страшно дорого; например, съестные припасы: одна луковица пять копеек серебром! На платье я купила темного гроденапля более для того, чтоб было в чем ехать к Владиславу Максимовичу и Марии Ивановне на именины. Соображаясь с тем, что я в Петербурге ношу платье три и четыре года, я не разочла, что там ношу их тридцать или сорок. А при такой жаре и пыли приходится менять белье и платье раза по три в день. До вечера! Пробило два часа, сейчас кушать.
Десять часов вечера. После обеда уснула полчаса, потом кое-что поработала. Моя добрая хозяйка постоянно со мною, когда я дома. Она меня так полюбила, что не может вообразить дня разлуки. Сегодня весь день перемежался дождичек; потом немного прояснило, и она пригласила меня прокатиться. Велела заложить лошадь, Вдруг ко мне солдат: «Больных привезли из Севастополя!» тотчас дала чаю и галет и сама пошла скорее. Это двадцать три человека с Черной речки; они не ранены, а просто больные. Я спросила, давно ли они выехали и что там делается? Они отвечали, что уже несколько дней без остановки бомбардируют Севастополь, но что вчера и к ним стали бросать бомбы, а это верст двадцать от города. Уже трех казаков убили и ранили одного. Сделалась тревога, и начальство распорядилось тотчас отослать больных, чтоб, в случае несчастия, не пришлось их бросить. Между больными два грека; один постарше, должно бьпъ начальник, у него на феске серебряный крест, окруженный венком, наверху корона, все серебряное. У другого крест в полувенке. Дала им лекарство, которое нашла в своей аптеке: у кого понос: «Guttae Anticholericae»1, у кого горячка: «Aqua ferri, Aqua distillata»[1].
Прости, что я шучу с тобой и показываю свои знания в латинском языке. Коли правду сказать, мне хочется запомнить хоть несколько слов латинских, потому я и записываю. Итак, у меня опять свои больные, хотя, я думаю, ненадолго: очень опасных нет и, верно, они скоро пойдут в транспорт. Ах, с сердечным трепетом помышляю о той минуте, J когда Господь приведет и мне отправиться в транспорт. Чем ближе время, тем более я начинаю побаиваться… Только надежда на милосердие Божие укрепляет меня. Знаешь ли, что я теперь не считаю чисел так: третье, четвертое, пятое… нет, я считаю: девятнадцать, осьмнадцать, семнадцать и т. д., и когда дойдет до одного, — это будет 22-е число, канун моего отъезда. Да простит мне Господь эту мысль, она невольна! Вот что я давно думаю и желаю. Я знаю, что успела бы написать об этом, но как-то не хочется расстаться с тобой.
Я уже писала, что предполагаю заехать дня на три к Авдотье Павловне Глинке. Стало быть, маменька будет в Петербурге раньше. Мне бы хотелось, чтоб 8-го числа, день, в который я приеду, так начать, чтоб вы, мои родные, встретили меня на железной дороге (в этом я совершенно уверена), а дома чтоб встретил меня священник и начал служить молебен. Я молю у Господа этого счастия и вас прошу содействовать. Надеюсь, что начальство простит мне маленькую отсрочку? Я постараюсь все приготовить, что мне прикажут. Ну, Христос с тобой и со всеми вами!
Свободное копирование
