27-го июня. Нынешний день не богат рассказами. Утром долго ждала доктора в моей больнице и в это время вырезала восемь мальтийских крестов. Так называются компрессы, которые кладут безруким и безногим. Я обыкновенно в свою больницу приготовляю по одному, но моих раненых (по распоряжению генерала, чтобы все раненые были вместе, а больные особо) перевели в другой дом, и они, мои голубчики, узнав вчера вечером эту новость, не спали от тоски. Меня это очень тронуло, и я благодарю Бога за их признательность ко мне. Вот награда, которой только я желала! Итак, чтобы утешить моего безрукого, я заготовила ему все нужное для перевязки. Дала им табачку и сама вечером навестила их. Они были очень рады меня видеть.
Доктор пришел в десять часов, и, когда мы отправились в губернское правление, было так жарко, что трудно переносить. Когда он начал перевязывать эти ужасные раны у французов, я попросила позволения уйти, тем более что у меня была работа. Доктор просил сделать три подушки для пролежней и несколько бинтов. Также надо было сварить рисовой воды. Дома, на свободе, я все это исполнила и вечером в пять часов отнесла. Так как вечерних перевязок было только семь, то мы все окончили в восьмом часу. Оттуда прошли к Ерошевской взглянуть на сына и дочь, девушку лет семнадцати, у которой, кажется, чахотка. Сегодня он все расспрашивал и осматривал. Сказал, что это еще не опасно. Дай Бог, чтобы и дочери помог, как матери!
От них мы прошли в ботанический сад. Это так только называется; там ровно ничего нет — одни деревья и одна аллея. Но все-таки очень хороший воздух; это на берегу жаркого Салгира. В девять часов возвратились. Самовар уже ожидал меня. Напившись чаю, говорила не знаю по-каковски, потому что ни хозяин, ни Миша Шуберт не знают совсем по-французски, а доктор говорит по-русски в таком роде: например, он спрашивает больного: «Ты кусал?» Тот посмотрит на меня, и я спрошу: «Что ты ел сегодня?» Или, поднимая руку, говорит: «Держи ногу!» — а у него болит рука. Наш солдат привык слепо повиноваться: он берет ногу и поднимает ее. Подобные разговоры и у нас бывают. В десять часов разошлись, и теперь пора спать. Христос с тобою, мой голубчик! Вижу, что мой дневник становится не интересен и сама скучаю, что мало приношу пользы моим братьям русским.
Свободное копирование
