автори

1427
 

записи

194041
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Viktor_Nekrasov » Родом из неизвестности

Родом из неизвестности

07.09.1951
Водопьяново (Донское), Липецкая, Россия

Родом из неизвестности

        

Мне претит выражение «Иваны, не помнящие родства». Мы бы помнили, было бы что.  Генеалогическое древо рода  составлялось в  основном  у дворянского  сословия  и  проблем  с родословной у них, естественно, не было.   Бедняки же на Руси родословных не имели. А жаль! Ведь были же среди предков и хорошие воины, и толковые мастеровые, а может, и представители интеллигенции  или духовенства.  Может быть,  могло  быть. Во всяком случае  фамилия моя (Некрасов)  стоит в ряду  знаменитых фамилий в        19 веке и  носить её - большая  честь для меня. Есть   видные тёзки и в  20 веке.   Это  и   почти  полный  тёзка  писатель Виктор Платонович Некрасов, поэт Георгий Некрасов и, несомненно, другие.

 

  О своей родословной  я тоже не имею чёткого представления и не знаю сведений дальше  бабушек и дедушек. По линии отца  она неизвестна,  видимо, по двум причинам.

Во-первых,  скорее всего  знатных  представителей, известных широкому  кругу людей,  не имелось.

Во – вторых, и это главное,  достаточно  грамотных представителей рода не было, а поскольку  в роду  были  простые  труженики, то им было  не до  написания  родословных. Главной их  проблемой, я думаю, были  "проблемы  ножа и вилки", так сказать.

 

Дедушка мой, Некрасов Василий  Алексеевич,  родился в  1875 году, в селе Патриаршее Задонского уезда  Воронежской  губернии. Всю  жизнь он трудился  на шахтах.    В начале на  шахтах  Донбасса,  а  с начала двадцатого века  на рудниках  близ Липецка.  Под   Липецком  шахты  функционировали  до   шестидесятых, пока  не  заработали  на полную  мощь  рудники  под  Курском, где  руда  более богата, а  добыча  её менее  затратная. Умер он в  1958г. в возрасте  83 лет на моих  глазах. Тихо так умер,  не поболев ни  одного дня.  В  памяти  моей  он запомнился  сидящим  перед домом  на бревне и раскуривающим самокрутку.

 

Бабушку , Анну Григорьевну, я не могу помнить,  так как она умерла  за несколько  месяцев до моего рождения, прожив 73 года.  Она   родилась  в 1875 году, как и дедушка, а ушла  в мир иной в 1948 году.  О ней  я почти ничего не знаю, но  благодарен  ей за то, что она  спасла меня  в чреве  моей матушки. Дело в том, что  беременность мной  была  для семьи нежелательна ( у родителей уже было четверо детей, а после войны несколько лет была голодовка)  и  мама  хотела сделать  аборт.  Бабушка, узнав об этом, запретила  снохе  делать аборт. Таким  образом,  и появился  на свет пятый ребёнок, то  есть я.

 

Мама рассказала  мне  эту историю  за несколько дней до своей смерти. Видимо ей надо было высказаться, чтобы  искупить  несовершённый грех.

У дедушки с бабушкой  было пятеро детей.  Четыре дочери, а пятый  сын. Это мой отец. Иван Васильевич  Некрасов,  1912 года рождения.

     По материнской линии узнать о своих  корнях также не представлялось возможным. В советское время распространяться о предках по материнской линии было небезопасно,  так как  они  были репрессированы и формально являлись "врагами народа". Тем не менее,  я  виню себя  в том, что не расспросил в своё время бабушку, маму. Ведь они умерли, когда  я  уже был  взрослым и работал  учителем. Спохватился, когда их не стало.

 

 О своём втором  дедушке я почти ничего не знаю. О нём  в семье вообще никогда не говорили. Звали его Иван Петрович Родионов.   Он  родом  также из села Патриаршее. С конца  30-х годов оно называлось  Водопьяново.  В честь  лётчика-полярника, Героя Советского Союза.  В конце 50-х годов его ещё раз переименовали. Хрущёв Н.С.   объявил кампанию по переименованию  городов и других населённых пунктов. Сталинград в Волгоград, Ворошиловград  в Луганск и т.д. Досталось  и моему селу. По какой-то причине  попал  в опалу  М.В.Водопьянов,  и наше село  получило название - Донское. Ещё немного о дедушке - то, что всё же известно.  Происходил он из мещан. Его родители, а впоследствии и он,  владели несколькими  лавками-магазинами в селе и округе. В собственности было немало  пахотной земли.  Мало того,  Иван Петрович ещё и прикупал землю, не ведая, что скоро всё у него отнимут. Буквально за три года до Октябрьской революции   он  купил  300 десятин земли  около соседнего села  Студенец.  Выписка  из крепостной книги   Задонского   нотариуса чудом  сохранилась  и  находится у меня. То ли он погиб  в Гражданскую войну, то ли  умер  после, я не знаю. Только  бабушка моя, Евдокия Романовна, с четырьмя  малолетними детьми  на руках оказалась  невдалеке от Азовского  моря, в небольшом городке  Амвросиевка. Вот теперь я могу  рассказать о бабушке. Её  я  хорошо помню,  так как прожила она довольно долгую жизнь и умерла  на 90 году,   когда мне было  уже тридцать лет.

 

    Бабушка моя, Родионова Евдокия Романовна (в девичестве Петрухина)  родилась  в 1889 году,  а ушла в мир иной в 1978 г. Её родительский дом был невдалеке от дома будущего мужа. Происходила она  из зажиточной мещанской семьи. На её долю выпало немало испытаний. Как я уже писал, после революции она,  лишившись всей собственности, оказалась  далеко от родных мест с четырьмя малыми детьми. Это мои мама Александра, 1914 года рождения; тётя Клава, 1916 года рождения, два дяди-- Коля и Алёша.  Они  были чуть  постарше  сестёр.  В в 41-м ушли на войну. Оба  попали в плен. Дядя Коля погиб в концлагере, а дядя Алёша был освобождён нашими войсками из лагеря и сразу  попал в   «свой» лагерь, советский.  Через  несколько лет  он освободился, но вскоре умер от туберкулёза. Таким образом, бабушка потеряла  двух своих сыновей, а прожила она  оставшуюся жизнь с младшей дочерью  Клавой. Муж Клавдии Ивановны погиб  на войне,  дочка, в возрасте  семи лет умерла от какой-то болезни  в 1947 году.  Тётя Клава, педагог по образованию, всю  жизнь  проработала  воспитательницей в детском  саду. Пишу я о ней  и бабушке с большим  чувством тепла и благодарности  за их  постоянную  помощь  моей семье, в том числе и мне лично.  Я и все мои братья и сёстры неоднократно бывали  в гостях  у них в Амвросиевке, ныне Донецкой области   независимой  Украины.  Бабушка, по – моему, официально не работала нигде. Тётя Клава  получала небольшую по тем временам зарплату,но жили  они не бедно. Наверное,   некоторый запас  из  прошлого всё же   у них был. Бабушка, сколько я её помню,  вязала кружева. Не на продажу, она  их дарила родственникам и  знакомым. У них  мне запомнились вкуснейшие  паровые    котлеты  и постоянное изобилие фруктов. Бабушка  частенько приезжала к нам  в Донское и гостила по несколько месяцев.  С  собой она привозила всегда большой багаж  подарков для нашей  семьи. Это была и одежда,и сахар кусковой,и сухофрукты, и всякая вкусность. Все мы  её очень любили.  Она и сейчас перед глазами. Сидит у окошка и  что-то  постоянно  вяжет. Кружева всюду были: на столе, на    окнах,  портретах,  подушках- всюду, где можно повесить или что-то накрыть. Сначала  умерла  бабушка, а через несколько лет и тётя Клава.

 

    Отец  каким-то  образом  оказался  в 1932 году в Амвросиевке. Видимо, моя мама  приезжала  на родину,  и там они полюбили друг друга. В  Водопьянове  жил  бабушкин   брат, Иван Романович  Петрухин. Вот  у него  она и могла гостить. Маме  исполнилось 18 лет, и они поженились.  В январе 1933 года родился мой старший брат Николай. Отец  окончил три курса Донецкого энергетического института по специальности  электромеханик.  Большую часть жизни он проработал инженером-энергетиком. В 1936 году родители переехали в  посёлок Сырский рудник, невдалеке от г. Липецка. До войны отец преподавал электротехнику в профтехучилище. Здесь родились мои старшая сестра Зина в 1938 году и Володя, средний  брат, в 1939 году. Когда отец ушёл  на войну, мама переехала с детьми  в родительский дом отца. Он был довольно большой и дедушка Василий  сделал перегородку. Таким образом,  дом стал двухквартирным. На войне отец  служил в качестве  инженера-электромеханика по обслуживанию танков и другой военной техники. У него было много военных наград, в том числе ордена Отечественной войны и Красной Звезды. В 1944 году, под Будапештом в его машину попал снаряд. Водитель погиб на месте, а  обгоревшего отца  подобрали санитары. Девять месяцев  отец пролежал в госпитале с ожогами. Почти полностью была заменена кожа лица, а обгоревшие части тела и рук сморщенными складками  напоминали  всю оставшуюся  жизнь о той трагедии. Домой отец вернулся  через несколько месяцев  после Победы с совершенно другим лицом. После войны в семье родились ещё трое детей. В 1946 году сестра Анна, названная в честь бабушки Анны Григорьевны, в 1948 году родился я, а в 1950 году младшая сестрёнка Надежда.  Отец прожил недолго. Он  умер в 58 лет. Сказались  раны, контузия.

     Моя мама в основном занималась воспитанием детей и домашним  хозяйством. Работала она только во время войны на станции Дон, что рядом с нашим селом. Она охраняла воинские эшелоны.   В годы войны и позже семью выручало домашнее хозяйство. Всё оно было на плечах мамы. У нас была корова, поросята, гуси, куры и пасека. Пасека   сыграла в дальнейшем немалую роль в моей жизни. Со всем хозяйством мама управлялась  одна. Хотя мы, дети,  подрастая,  помогали родителям по хозяйству. Мама же  и в пчеловодстве знала  толк. Она снимала рои и сажала их в ульи.  Мама  никогда ни на что не жаловалась. Вставала она чуть свет и  топила печь, управлялась по хозяйству и, накормив всех, провожала нас в школу, а отца на работу.  Она прекрасно готовила. Таких вкусных щей, пирожков, домашнего хлеба, кваса я нигде и никогда в жизни не ел. Она могла приготовить по нынешним меркам из ничего, но всё было таким вкусным, что передать словами просто невозможно. Она была кулинар от Бога, а её квас  заказывали  для себя даже райкомовские и обкомовские  работники. Если они бывали в Донском, то нередко заглядывали на квасок. Мама  могла выполнять любую работу. Она могла и подштукатурить,  и сложить печку  в летней кухне. Она была... ну, как у Н.А Некрасова "есть женщины в русских  селеньях". Мама пережила отца  на девятнадцать лет.  Ни  к кому из детей переехать она не согласилась. Содержать хозяйство одна она, конечно, не могла. По несколько  пчелосемей  она дала мне и сестре Анне.  У нас уже были свои семьи. Оставила себе она несколько курочек и  завела кроликов.  Через стенку жили две сестры моего отца. Тётя  Дуся и  тётя Катя. Первая никогда не была замужем, а у тёти Кати была дочь Валя. Муж же её погиб на войне. Вот так  по соседству с  «сестрицами», как они друг друга называли,  она   прожила оставшиеся годы без отца. Когда  умер  отец, мы, конечно, очень переживали утрату. Но,когда умерла мама, нам казалось,  что  закончилась и наша жизнь. Она умерла от мерцательной аритмии в донской больнице. Все дети с жёнами и мужьями дежурили  у её постели около  полутора  месяцев  по очереди. Мы надеялись на чудо, но чудо не произошло. Она умерла 17 августа 1990 года. Родительский  дом  пришлось продать, так как  жить в нём никто из нас  не захотел. Все мы уже  жили отдельными семьями  и менять место жительства и работу не решились. Каждый год на Пасху и  годовщину смерти мамы мы собираемся в Донском. Это и встреча оставшихся в живых, и поминки всех ушедших в иной мир.

 

   Пришла пора написать и о детях,  то есть о моих братьях и сёстрах и о себе любимом.  Трое довоенных  детей   имели немалый возрастной разрыв от  послевоенных, поэтому общим детство моё прошло  с Анной  и Надеждой. Братья  окончили школу и поступили в военные училища.  Николай стал  офицером военно-морской   авиации, а Владимир  -  офицером  ракетных войск. Они уже умерли. У обоих остались  дети. У них  уже свои дети и даже внуки. Дочь Николая  живет в США. Она работала  переводчицей в   Министерстве иностранных дел Эстонии и вышла  замуж  за гражданина  США. Они воспитывают сына. Володин старший сын живет в Ивановской области. Работает на транспорте. Младший сын живёт в Ярославле. Как и отец,   офицер.  Он судья  военного трибунала.  Старшая сестра  Зина, педагог  по образованию, живёт в городе Задонске. Работала в райкоме КПСС, заведующей  отделом  культуры. Муж её, Владимиров  Вениамин  Яковлевич, работал  редактором  газеты в Задонске, а затем  заведующим отделом      пропаганды  в райкоме КПСС. О снохах я ничего не написал, а вот о нём хочется сказать  несколько тёплых слов. Для меня он – эталон   порядочности, чести и достоинства. Это  настоящий   коммунист,   бессребреник. Он был и остаётся в  членах Коммунистической партии. Прекрасный  семьянин, отец,  дедушка.  Для меня он и друг, и учитель.  Мы и рождены с ним в один день, 7 сентября. Только он старше меня ровно на 20 лет. У них двое детей и два внука. Дочь  Нина – художественный руководитель Орловского народного хора, Заслуженный работник культуры. Сын Владимир – учитель  технологии в городе   Задонске.

 

       Среди  послевоенных  детей - старшая  Анна. На два года старше меня, но  любила всегда подчёркивать своё старшинство и,  соответственно,  право  руководить младшими.   По жизни она, конечно, является лидером. Она  окончила автомобильный  техникум  по специальности эксплуатация автомобильного транспорта. Много лет работала в автотранспортном управлении  Липецкой области  старшим инженером по охране труда   и  несколько лет кадровиком.  Она фактически  одна воспитала сына, так как рано осталась без мужа, да и в воспитании  трёх  внуков  играет не последнюю роль. Сильная личность, я бы сказал. В детстве нам приходилось немало трудиться. Сено  для коровы  мы косили, как правило, в лесу. Косил в основном отец. Мы же с Аней носили на носилках скошенное  сено на большую поляну для просушки. На носилках носили. Брали две жерди, накладывали сено и в путь. Сырое сено тяжёлое. А на зиму надо было заготовить несколько тонн сена. Затем  досушивали  его в валках перед  домом и вязанками таскали на чердаки дома и сараев. Адский труд. Удовольствие  полежать на сене, пахнущем ароматом леса, скушать засохшую ягодку, а вот сама заготовка не из самых приятных процедур. А нам ведь было по десять-двенадцать лет. Надю, как  младшенькую, жалели. Она  оставалась дома с мамой. Дома  в Донском построены с минимальным расстоянием между собой. Ну, буквально расстояние между ними не больше четырёх-пяти метров. Можно подумать, что  земли у нас мало. В  Нидерландах,  где  её, действительно, кот наплакал, и то нет такой  уплотнённости. Всей земли - то при доме было пятнадцать соток. Больше не полагалось  служащим. И ту каждый год перемеряли  контролёры. Избави Бог  вскопать  лишний квадратный метр. От нашего дома  до стены, разделяющей  нашу  территорию   и территорию соседей,  было  не более полутора метров.  Двор  так же, как говорят, был с гулькин нос. Зимой всё  это небольшое пространство засыпало снегом,  и мы с Анной  регулярно вывозили его  на санках на улицу. Раскидывать его  было просто некуда. А снега- то были не в сравнение с нынешними. В пятидесятые годы снега  бывали до крыши. С крыш на санках катались. Да, потягались мы его.   Одним словом, работы  в селе  всем хватало. Досталось и нам  с Аней с лихвой.

 

 Остеохондрозы, радикулиты и прочие болячки - это  как раз плоды  детского  непосильного труда. Семья наша очень дружная, особенно тесные отношения  были у нас, послевоенных. Я  говорю  были, потому что младшенькой, Нади, три года как не стало. Она умерла в  57 лет от рака головного мозга. Она была младшей и любимой для всех. Особенно её любил отец. Он частенько покупал нам конфеты.  Наде он всегда давал больше, а она  "излишками" всегда делилась с нами. На Новый год у нас всегда  стояла настоящая ёлка. До самого потолка. В то время  редко кто ставил в домах ёлку, а у нас всегда она была. Отец доставлял нам эту радость. Да  и не только нам, но и себе с мамой также. Ведь их детство  после революции  не видело ни ёлки, ни новогодних праздников,  так как  Советская власть  считала  установку ёлки и празднование  Нового года  буржуазными пережитками. А когда  вновь разрешили праздновать, в 1935 году, их детство уже прошло. У нас дома всегда были  чьи- то друзья, мои или девичьи. Иногда вели себя  шумно, что-то падало, разбивалось. "Стрелочником" же всегда был я. Отец иногда  «воспитывал» и ремешком меня, не отыскивая виноватых.  Методика воспитания  действовала безукоризненно.  Виновники  потом извинялись, и мне, наверное,  становилось легче.

 

 Надя  окончила педагогический институт и всю жизнь проработала в книжной торговле. Вначале  продавцом книжного магазина, а впоследствии лет  двадцать старшим  товароведом  Липецкого облкниготорга.  Воспитала с мужем  двух сыновей. Они  окончили спортивный факультет педагогического института.  Старший сын работает  тренером  по спортивной борьбе в Москве, а младший  руководит детской  спортивной школой в Липецке. Сколько  помню, Надя всегда кому - то помогала, что-то доставала, что-то "пробивала". В советское время  многие вещи не покупались в обычной торговле. Они «доставались» посредством  связей  или обмена  также полезной продукцией. Книги были очень дефицитным  товаром,  и бартер  срабатывал.   Если кто-то заболел, то она бывала первой  «сестрой милосердия». Она была, действительно, подобна сестре милосердия.  Она всегда излучала какое-то  душевное тепло,  передавала какой-то   оздоровительный импульс. Добро исходило от неё. Как рано она от нас  ушла! Её потеря почти сравнима с потерей мамы. Таким образом,  на момент написания этого  «древа жизни» из шести детей нас осталось трое. Две сестры и  я.

 

   Говорить о себе как о человеке было бы  не совсем корректно, к тому же и субъективно. Однако о некоторых чертах своего характера я позволю себе высказаться. Как и многие члены нашей семьи,  я  с детства был лидером. Причём  это лидерство   специально не завоёвывал. Оно  почему-то  сразу признавалось  моими сверстниками. Если у меня была запланирована,   какая - то работа  по хозяйству или по своему  интересу, а друзья  звали  в лес или на Дон купаться, то все включались  в мою работу, и,пока она не была выполнена,  о подобных мероприятиях и речи быть не могло.  Друзей же у меня было много. Учился  в школе я хорошо:  на пятёрки  и четвёрки. Собственно, четвёрки у меня были по двум предметам: рисованию и  математике.  Любимыми  предметами были литература и история, с остальными справлялся просто по необходимости, да и без особых усилий. Теперь  уже не могу вспомнить и объяснить самому себе, почему я оставил  школу  после  восьми  классов  и поступил в Задонский  техникум механизации сельского хозяйства. Наверное,  хотел большей самостоятельности, быстрее начать  взрослую жизнь и зарабатывать деньги.  С 1963 по 1967 год я учился в техникуме. Получив диплом механика по автотранспорту и сельхозмашинам,   несколько месяцев работал  механиком в совхозе «Ульяновский» Задонского района, откуда  и был призван в армию в декабре этого же года.  От армии в те годы  мы не уклонялись. Таких  случаев я просто и не знаю. Служить в армии было за  честь. Это просто было свято и не подлежало никакому обсуждению. Служил я в Москве по своей специальности. Два года занимал офицерскую должность. Новобранцы в основном были просто со школьным образованием, а я был уже специалистом  в своей профессии. В  своей части  был  на привилегированном положении и уставных  строгостей не испытывал. У меня были частые командировки по Московской области и, соответственно,  полная свобода передвижения.  Это  была просто работа, но с обязательным возвращением  на ночь  в казарму. На субботу и воскресенье  очень часто мне давали отпускное удостоверение,  и я получал полную свободу.  В эти дни  посещал московские театры, музеи, концертные залы и просто смотрел достопримечательности  Москвы  и области. Такой возможности в жизни я больше не имел.

 

После армии  меня  направили на работу  в Добринский  район  Липецкой области главным инженером  колхоза имени  Димитрова. Здесь я познакомился со своей будущей  женой, Людмилой. Это было в марте 1970 года. Она работала пионерской вожатой  в местной  школе, а её  мама была директором школы. Мы полюбили друг друга, а будущая тёща  предложила  мне работу в школе. Так началась моя учительская карьера. Преподавал  первые годы физическую культуру, музыку. На октябрьские праздники мы поженились с Людой. Сейчас  уже разменяли пятый десяток совместной жизни. В 1971 году я поступил в Тамбовский педагогический институт на исторический факультет и в 1976 году успешно его окончил. Учился заочно. Причём, как и везде, на пятёрки и четвёрки.  Жена также окончила вместе со мной  химико-биологический факультет  Тамбовского института. В учительской работе, правда, был небольшой  перерыв.   Три года я был на партийной работе. Два года  инструктором Добринского райкома  КПСС и один год секретарём парткома  колхоза «Красный Октябрь».  С председателем колхоза у меня не сложились отношения, да и разочаровался  я в  работе. Не моё это место. Моё место в школе. Так просто  с такой работы в то время не уходили. Как следствие - конфликт с первым  секретарём райкома партии, и,  соответственно, опала. Тем не менее, меня назначили  учителем  истории и обществознания  в Ильичёвскую  среднюю школу. Жена, как всегда, преподавала химию и биологию. Через два года нас перевели в Верхнематрёнскую  среднюю школу. Все эти перемещения были в пределах Добринского района. Здесь мы также вели свои предметы. Через несколько  лет меня назначили директором этой школы. Школа и до меня была на хорошем счету. Это современная, типовая,  на 640 мест  с самым современным оборудованием сельская школа. За годы моего директорства в школе был создан  хороший краеведческий  музей с официальной регистрацией. Посадили большой фруктовый сад,  посажено большое количество редких деревьев.  Получился своего рода дендрарий.

 

 Учитывая  показатели в учебе, воспитании  и многие  другие аспекты школьной жизни, оргкомитет определил её призёром Всероссийского конкурса и школа получила звание «Школа года 98». Директор заслужил звание «Директор года 98».  До этого я уже был отмечен знаками «Отличник народного образования СССР» и «Отличник просвещения РФ». Итогом является присвоение звания «Заслуженный учитель  Российской Федерации». На педагогическом поприще я оказался на своём месте. С этого места  и ушёл на пенсию. Ушёл, немного не доработав до шестидесяти лет. Подвело здоровье. Жена также ушла на заслуженный отдых. Детей, к большому сожалению, нам Господь не дал. Существует выражение, что настоящий мужчина за жизнь должен: построить дом, посадить дерево и воспитать сына. Деревьев  посадил не один десяток, дом  построил. Сына?  Мы  воспитали  и выпустили из стен школы около  тысячи  детей. В них есть и частица нашей души и сердца. Мы продолжаем  полноценно жить, наслаждаясь  определёнными преимуществами  пенсионного возраста. На этой  мажорной ноте я бы и закончил  описание  своего рода из не совсем неизвестности.

10.11.2020 в 18:59


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама