Всего того, что было написано Айзнер, было вполне достаточно для обвинения меня во вредительстве и для ареста. Но что-то отвело от меня эту опасность, очевидно, я не была в списках на арест, никто из арестованных не дал на меня показаний и никто конкретно не претендовал на мое место директора ГЦБИЛ. А может быть, просто повезло. Я сняла с работы Айзнер, а прокурор прекратил дело.
Однако все это для меня даром не прошло. Я перенесла грипп на ногах, некогда было слечь, в результате получила осложнение — воспаление тройничного нерва и потерю обоняния. Почти месяц не работала. Но в октябре все же провела курсы-конференцию в ГЦБИЛ для периферийных библиотекарей по работе с иностранной книгой. Конечно, сильно напряглась и с 20 октября опять свалилась. Попала в больницу с головокружением, потерей работоспособности. Не могла долго читать, громко говорить, волноваться. Все это вызывало головокружения. Были минуты отчаяния.
После арестов в Библиотеке и в Коминтерне у нас оказался на руках трехлетний немецкий мальчик Андрюша Оппенгеймер — сын арестованных немецких коммунистов, в то время коминтерновских работников. Мы с Василием Николаевичем взяли его к себе. Мальчик быстро привязался к нашей семье. Он говорил по-русски и мало кому в голову приходило, что он иностранец. Мы с Василием Николаевичем решили его усыновить. Но этому совершенно категорически воспротивилась Анна Ивановна. Мы прекрасно понимали, что вся тяжесть заботы о новом маленьком члене семьи ляжет на нее. Ее слово было решающим, и мы ничего не смогли сделать. Пришлось отдать мальчика в детский сад Наркомпроса, с которым в августе 1941 года он и моя дочка Марианна с Анной Ивановной были эвакуированы сначала в Саратов, а потом в город Оса Пермской области. В октябре 1943 года они вернулись в Москву, и Андрюша жил у нас несколько месяцев.
В конце 1943 года я нашла бездетную семью, очень хороших, добрых, обеспеченных русских людей, которые взяли его у нас и усыновили, дали новое имя и свою фамилию. Новые родители полностью порвали связь с знавшими мальчика людьми, и он, очевидно, вырос, даже не подозревая о своем немецком происхождении.
Плодотворным оказалось сотрудничество с такими организациями, как ВОКС, Международная организация помощи революционерам (МОПР), Союз советских писателей. На интернациональных вечерах неоднократно выступали Анри Барбюс, Мартин Ан-дерсен-Нексе, Поль Вайян-Кутюрье, Луи Арагон, Эрих Вайнерт, Эми Сяо, Вилли Бредель, Иоганесс Бехер, Жан Ришар Блок и другие писатели и общественные деятели зарубежных стран. Пели в Библиотеке Поль Робсон и Эрнст Буш. В ГЦБИЛ образовался, по сути дела, интернациональный клуб писателей и деятелей культуры зарубежных стран. Библиотека получила от своих зарубежных друзей — А.Барбюса, Ж.Р.Блока, Зденека Неедлы и других — ряд интересных книжных коллекций. Среди них выделяется тысячетомная коллекция испанской классической литературы — Дар испанского народа (ДИН), собранная в Мадриде правительственной комиссией республиканской Испании и присланная в Москву в мае 1938 года. Эта коллекция стоит в одном из читальных залов Библиотеки в старинных шкафах красного дерева.
Свободное копирование
