СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ
В Ташкентский театрально-художественный институт я поступал с не большой охотой, да и Савицкий отговаривал, говорил, что институт меня только испортит. Но Арслан настоял: «Интернат ведь тебя не испортил!», – и привел в пример то, что когда-то наш отец не ослушался старшего брата Магжана.
Со мной вместе поступал и Сергей Макарик. Когда мы купили новые этюдники, то радовались как первоклассники первому портфелю. А я так готовился к учёбе, что купил даже! часы, чтобы не опаздывать на экзамены. До экзаменов поехал к Фаине Михайловне Перовой, моей любимой учительнице и покровительнице в интернате, попросил замолвить за меня слово при поступлении. Второй попытки поступления в институт я бы не стал делать. Она познакомила меня со своей подругой, керамистом, а та замолвила слово А.С. Кокоткину. Видимо, он меня запомнил, – я был в форме моряка. С таким напряжением сдавал экзамены, что ещё больше похудел. Меня приняли в институт, после чего я приехал к Фаине Михайловне поблагодарить её. Она пригласила меня назавтра в гости. Я позвал с собой Гришу Капцана, который тоже поступил в институт. Гриша сначала отказывался, но пошёл, и не зря. На ужине были великие художники Токмин и Перов!
Перов относился ко мне сдержанно, с усмешкой. Когда я восторгался Ван Гогом, он мне справедливо выговаривал, что нужно не подражать, а капитально учиться рисовать, что Ван Гог самоучка, но гений, а мой гений «пока» под сомнением и т.д.
У Перова был любимый ученик, Шухрат. Мы переписывались с ним, когда я служил на флоте. Он писал о своих проектах сюжетных композиций. Шухрат был другом Абдуллы Арипова, впоследствии народного поэта и автора гимна Узбекистана. К прискорбию, жизнь Шухрата оборвалась в 30 лет, в 1976-м – в год, когда я поступил в институт. А он только начал творчески работать после окончания художественного института. Как я слышал, он погиб под машиной, – что-то праздновал с друзьями в своей мастерской, побежал в магазин, гололёд, поскользнулся...
Прекрасный и очень тонкий художник Токмин жил в Доме художников на Ак-тепе. Однажды в новогоднюю ночь у него сгорела в квартире вся его живопись. Иногда на выставках я видел полуобгоревшие фрагменты его работ. Мы, студенты, услышав про пожар, поехали к нему на Ак-тепе. На верхнем этаже были почерневшие, обгорелые стены. Художник Талдыкин, мой учитель в интернате, сунул мне деньги и сказал, чтобы я сбегал в магазин и купил две бутылки водки, как для поминок сгоревшей живописи Токмина.
