автори

1424
 

записи

193674
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » E_Kotik » Мои воспоминания - 17

Мои воспоминания - 17

10.07.1852
Каменец, Беларусь, Беларусь

Воспитателями детей, по обыкновению, были меламеды. Главным из них был меламед Яков-Бер, у которого начинали учиться почти все городские дети. Ребёнок трёх лет или ещё меньше уже начинал у него учить алфавит и у него же продолжал, пока не обучался хорошо и быстро молиться. Это продолжалось примерно два года. Затем дети переходили к специальным меламедам для изучения Торы и начатков Гемары - избранным, лёгким мишнайот для детей под названием «Леках тов»[1]. От этих меламедов переходили к всё более и более серьёзным, пока не достигали больших, выдающихся знатоков, у которых учились зрелые юноши и хозяйские дети. Но самые большие и выдающиеся бывали и самыми злыми.

Из больших меламедов были в городе двое, которые страшно били и пороли детей. Самые большое наказание называлось «сделать пакет». Для этого меламед спускал мальчику штаны и закатывал наверх рубашку. Раби в этот момент держал в руке хорошую розгу или плётку, и в таком положении мальчик должен был читать урок из Гемары. И если он не знал какого-то слова, раби его с силой хлестал, так что на теле оставался синий след. Так он читал в течение часа, и это происходило по четвергам: мальчики должны были читать самостоятельно Гемару, которую раби с ними проходил всю неделю, поскольку в субботу меламед приходил с каждым мальчиком к его отцу, чтобы тот послушал, как сын читает Гемару. Отец, который сам не умел заниматься, просил какого-нибудь учёного знатока или поруша, чтобы тот послушал, и если мальчик чего-то не знал, отец не слушал никаких оправданий и во всём винил меламеда. Понятно, что тому это не нравилось и всю свою злость он срывал на той части тела мальчика, которую не принято упоминать в литературе.

Одним из двух упомянутых злых меламедов был Довид Лохматый. Он имел целую голову лохм. В злобе он становился страшен и мальчиков просто истязал. У него было принято подымать мальчика вверх и бросать на землю, чтобы тот падал замертво; и такой случай, действительно, произошёл. После похорон убитого мальчика его отец и мать не посмели даже спросить реб Довида, за что он убил их ребёнка. Так, видно, хотел Господь, чтобы раби его убил, так, видно, должно быть, и никто в городе не подумал, что Довид Лохматый совершил настоящее убийство. Даже сыновья М.С., выискивавшие грехи во всём городе, чтобы спорить и интриговать, тут тоже промолчали, и реб Довид Лохматый остался меламедом. У него учились взрослые юноши, хозяйские дети и все от него уходили калеками.

Вторым меламедом, более учёным, чем реб Довид Лохматый, был Довид Слепой. При том, что видел он одним глазом, он стал большим знатоком Ученья, и многие дети с его помощью тоже становились учёными. Но жесток он был неслыханно и постоянно безжалостно бил и порол детей. У этого меламеда учился и я, но об этом позже.

Как уже говорилось, в брак вступали очень рано, как юноши, так и девушки, а именно в возрасте от тринадцати до семнадцати лет. Юноши получали приданое, в зависимости от учёности, от двухсот до тысячи рублей, и свёкор обеспечивал молодым жильё и стол. В «условиях» записывали – кто именно, отец мужа или тесть, должен содержать для него меламеда. Если, отпраздновав свадьбу, молодой муж продолжал питаться у отца, то он продолжал учиться у того же меламеда, что и до свадьбы, и меламед его продолжал пороть, как и до свадьбы.

В мои времена уже вышло из моды, чтобы после свадьбы продолжали ходить в хедер, но мой раби, реб Довид Слепой, на это таки сетовал и скучал по тем временам, когда порол хозяйских сыновей. Бывало, он рассказывал, как это происходило. Например, как мать ученика пришла в хедер, чтобы поздравить его с новорожденным и наткнулась на запертую дверь, и в тот момент – рассказывал раби – как она подошла к окну, чтобы постучать по стеклу и поздравить, я его как раз поздравлял розгой. С каждым ударом я поздравлял: «мазл-тов, мазл-тов, эдакий прохвост, с мальчиком тебя».

В Каменце не было профессиональных писарей. Писать на идиш учили всё те же меламеды. Единственно, чему учили, была Гемара с толкованиями, Тору учили, но не по целой главе, а по половине[2]. Танаху учил только один Мотка-меламед. Он учил детей среднего возраста, 9-10-тилетних, Гемаре с кусочком Дополнений. Час в день он учил Танаху и час в день рассказывал о чудесных поступках мудрецов и очень живо описывал ад (о рае он имел самые ничтожные сведения). Он даже рисовал на бумаге план ада – его размеры и даже в какой стороне находится дверь. Но размеры рая и в какой стороне находится дверь в него, он, бедняга, не знал. Из Танаха он учил не дальше первых пророков: Иехошуа, Шофтим, Шмуэль-алеф и Шмуэль-бет, Мелахим, алеф и бет, и больше ничего. Но все меламеды, учившие со взрослыми юношами Гемару с Дополнениями и со всеми комментариями, совсем не учили с ними Танах. Учить Танах считалось ересью[3].

Плата за обучение была от шестидесяти рублей за срок[4] до сотни. Меламед, получавший в неделю около четырёх рублей, считался богатым.

У меламедов, начинавших проходить с детьми алфавит, было по 60-80 трёхлетних детей. За таких малышей назначалось жалованье по рублю за срок. Богатые платили по десять злотых за срок. По достижении пяти лет мальчик поступал в распоряжение меламеда по Торе, которому причиталось по три рубля за мальчика.

В честь начала изучения Торы папаши устраивали угощение для меламеда и для всех мальчиков хедера вместе с их семьями. Каждый хозяин устраивал этот пир в честь Торы по своим возможностям. Мой дед Арон-Лейзер устраивая пир для своего сына или внука, распоряжался заколоть небольшого бычка и заказывал у Тринковского вина с богатыми закусками.

Два-три года мальчики учили Тору, то-есть первый раздел – максимум три раздела из главы - потом их передавали к меламедам по Гемаре для начинающих, у которых бывало от пятнадцати до двадцати мальчиков. Плата за обучение за такого мальчика была по четыре рубля за срок, за богатого – по пять.

Были такие меламеды, которые обучали и Торе, и началам Гемары. С самыми способными из учивших Тору они уже начинали проходить «Леках-тов».

После двух-трёх сроков обучения Гемаре с меламедом для начинающих отец передавал мальчика более продвинутому меламеду, проходившему с ним в первый период страницу Гемары, а во второй – лист. У такого меламеда было уже двенадцать мальчиков, и за каждого плата за обучение была шесть-семь рублей за срок. После трёх сроков отец опять передавал мальчика следующему меламеду, учившему Гемару с Дополнениями. Такой меламед имел десять мальчиков по восемь рублей за срок, и т.д. Каждый меламед учил с мальчиками другой трактат, не спрашивая учеников, какой трактат они проходили раньше у другого меламеда. Понятно, что в учении поэтому не было никого порядка, и смена трактатов у каждого меламеда каждый год или чаще вконец разрушала систему обучения.

Малоспособные головы подолгу сидели в одном хедере, однако малоспособные дети из богатых домов переходили к следующим меламедам так же точно, как способные, при этом отцы просили более продвинутых меламедов учить с их детьми то, что они могут понять, а не то, что учат способные дети. Они же дают ему на три рубля больше за срок. Хозяева стыдились, если их сын, уже большой парень, учился у менее продвинутого меламеда. В каждом хедере были простые, неотёсанные, учившиеся вместе со способными мальчиками. Но этого не стеснялись. Поскольку большинство способных учеников было из бедного класса, то таким образом поддерживалось некое равновесие в смысле «ихуса»[5]. Способные мальчики не кичились своей учёностью, а дети из знатных семей не кичились своим происхождением, и так все были равны.

Учились мальчики с девяти часов утра до двух часов дня. Потом шли обедать на час. Ровно в три часа надо было снова идти в хедер, а нет – получишь шлепок, затрещину или даже розгу.

С трёх часов учились: летом до захода солнца, когда меламеды отправлялись в бет-ха-мидраш на послеобеденную молитву, зимой – с маленькими мальчиками до восьми, а с большими – до девяти. Зимой послеобеденная и вечерняя молитвы бывали уже в хедере, вместе с мальчиками. И так проходила вся неделя, кроме пятницы. В пятницу мальчики учились: зимой до двух часов, а летом – до трёх-четырёх часов дня. Но и в субботу мальчики не имели отдыха. Во-первых каждого из них меламед приводил пред очи отца или другого знатока со стороны, чтобы мальчик мог пересказать, что он выучил за неделю. Потом он должен был пойти в хедер и поучить с меламедом отрывок или мидраш.

Мальчики никогда не имели свободного времени, кроме праздников: Песах и Шавуот[6], Рош-ха-Шана, Йом-Киппур и Суккот[7] – в общей сложности - двадцать шесть дней в году.



[1] «Добрый урок» – эти популярные сборники включали также отрывки из Гемары, Дополнений, толкований Раши и др. материал для начинающих изучать Талмуд.

 

[2] Т.е., в хедерах учили «недельную главу Торы» – ту же, что читали в течение недели в бет-ха-мидрашах, но успевали пройти только половину главы.

 

[3] См. об этом и в др. местах в тексте. Действительно, было не принято учить целиком Танах в традиционной среде, тем боле, в среде хасидов. Обычно ограничивались изучением, в отрывках, Торы. И изредка – отдельных Пророков.

 

[4] Семестр, период обучения, продолжавшийся 4-6 месяцев. В году было два срока, зимний и летний.

 

[5] Статуса, связанного с богатством или благородным происхождение.

 

[6] В русской традиции Пятидесятница – «праздник первых плодов» и Синайского откровения, отмечается летом, 6-го числа месяца сиван.

 

[7] По-русски праздник Кущей - семидневный осенний праздник в память о шалашах, в которых жили израильтяне в пустыне после исхода из Египта.

 

24.08.2020 в 11:50


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама